Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Из Новосибирска, куда тётя Галя была эвакуирована и работала на одном из оборонных заводов, в конце 1944 года ее командировали в подмосковный город Электросталь. Работала на металлургическом заводе в центральной лаборатории, осваивала выпуск экспериментальной продукции. В свободное время играла в местном самодеятельном театре.

С 1962 года преподавала в Электростальском филиале Московского института стали и сплавов.

Общительная, требовательная к себе и окружающим, душевная, скольких она научила работать, помогла в трудных жизненных ситуациях. В доме у нее собиралось всегда много друзей и знакомых, и всем находила она доброе слово, дельный совет. А сколько тепла и любви отдавала Галина Николаевна своим родным!..

Впервые с тетей Галей мы, вернее мои сестры (я еще не родилась тогда), познакомились по ее стихам: «Мама скажет: – тетя Галя, варит всякие там стали… носит фартук и очки и большие башмаки…». «Тетя Галя сталь не варит, но зато прекрасно знает, как хороший сделать гвоздик, почему сломался болтик… как иголку закалить, чтобы можно было шить, все рассмотрит в микроскоп…». Более полувека мы приезжали к тете в гости: сначала со своими родителями, а потом возили к ней и своих детей. Внуки приезжали со своими друзьями, всех она привечала, помнила каждого, интересовалась. Много рассказывала про Москву, ее достопримечательности, помнила до последних дней, как куда добраться.

90-летие Галина Николаевна отметила в стенах родного института, где собрались ее ученики, друзья и родные.

Умерла тетя Галя в 2007 году на 94 году жизни.

Галина Петровна Винокурова

Часто вспоминаю большую ленинградскую коммунальную квартиру на Усачёвом переулке, дом 2 (в войну улица 3-го Июля, д. 66/2). В ней жила моя мама с родителями во время блокады. Вспоминаю оставшихся в живых соседей. Как жалею сейчас с возрастом, что мало слушала, расспрашивала всех их, о тех страшных блокадных днях. Помню тетю Машу, она часто дарила мне художественные книги. Она их подписывала для меня. Такие трогательные, простые слова. Эти книги, пережившие блокаду вместе с ней, в той квартире, и сейчас со мной.

Дедушку в армию не призывали, всю самую страшную зиму 1942 года, он работал в командах МПВО, они также разбирали развалины после бомбежек, сейчас бы это назвали службой спасения; ходили по квартирам – вывозили умерших. Он видел много трагедий и горя. А дома не мог сдерживать слезы. Он мылся в комнате, в тазу, на нем были вши, почему-то они цеплялись на ослабленные, истощенные голодом тела. Дед продолжал ходить в военкомат и просился на фронт. И только 6 мая 1942 года его взяли в ОПОЛЧЕНИЕ. А 14 мая 1942 года он погиб в первом же бою.

Бабушка работала парикмахером в госпиталях. С ней всегда находилась сумочка с документами и парикмахерскими инструментами – они кормили ее, маму, свекровь (бабушку Татьяну) и маму свекрови (бабушку Василису). Моя бабушка сумочкой очень дорожила, ведь потеря грозила голодом. Она с благодарностью часто вспоминала женщину, бывшую ее клиентку, которая уезжая из города, в сентябре 1942, оставив ей ключи от квартиры или комнаты (не помню) для присмотра и там подарок – это был мешочек с сухарями.

Бабушке Вассе было 88 (?) лет. Она подсовывала моей маме кусочки хлеба: «Зайка, я уже своё пожила». Она умерла 5 февраля 1942 года. И последние дни молилась, чтоб дотянуть до первых дней месяца. В блокадном городе считалось удачей, если умирали в начале месяца, какое-то время можно было воспользоваться хлебными карточками. Её тело долго еще не увозили из квартиры, она лежала в одной комнате со всеми. Бабушка Таня, ей было 63 года, умерла 4 апреля 1942 года.

Мама в квартире была единственным подростком. Детей помладше удавалось эвакуировать с детскими учреждениями, те, кто постарше, работали на предприятиях и часто там попадали под эвакуацию. А мама не подходила ни под одну из этих групп. Когда, кто-то в квартире умирал, ее просили – Зойка отвези, пожалуйста. И они с подругой, такого же возраста, везли. Сбор умерших (как жутко звучит) находился в районе Люблинского переулка. Там лежали штабеля покойных, так как вывозили нечасто. Хоронили умерших этого района, на Пискарёвском кладбище. За время войны и блокады у людей притупилось чувство страха. Когда в квартире умерла очередная соседка, и девочки повезли ее в последний путь по району, кто-то из них предложил, давай посмотрим, увезли ли тетю Валю. Они нашли ее, с обрубленным пальцем, на котором было раньше обручальное кольцо. Никому в квартире не пришло в голову его снять, а тут, среди груды мертвецов, кому-то это понадобилось. От увиденного домой бежали, сколько было сил.