Джейн Фонда - Вся моя жизнь

На самом деле наша с Тедом ссора обернулась мне во благо – я познакомилась с Беверли Морзе, прекрасным лоцманом для следующего этапа моего продвижения к… как бы это сказать? целостности? Душевности? Аутентичности? Гармонии? Я очень долго жила исключительно головой. Теперь для меня важнее всего было вернуться к своей плоти, к своему телу, с которым я не ладила с подросткового возраста, – иначе говоря, перевоплотиться. Как я выяснила, воплощаться можно в разной степени, и основные подвижки в этом направлении, конечно, уже произошли при любви ко мне Теда. Но метод Беверли – “соматическая терапия” с дыхательными и физическими упражнениями – поднял меня на следующий уровень. С годами, благодаря ее помощи и моей усердной работе, я сумела обрести уверенность в себе. Я смогла простить свою мать и себе простила свои пороки; я поняла, что, как и моя мать, в каждый период своей жизни старалась как можно лучше распорядиться тем, что имела; я была уже не той женщиной, которой не хватало любви, чтобы поделиться ею. Я научилась любить себя. Это были мои первые шаги, самое начало.

Я вызываю в памяти общую картину жизни с Тедом и поражаюсь тому, как же я была счастлива почти все десять лет, как с каждым годом становилась сильнее и увереннее в себе. Отчасти я обязана этим собственным усилиям в борьбе с собой, а отчасти тому, что я, безусловно, оказывала на Теда важное и позитивное влияние. Но наряду с этим в самых интимных моментах нашего романа, закрытых для чужих взглядов, я по-прежнему оставалась глуха к сигналам своей плоти, которые свидетельствовали о моем неприятии многих обидных для меня его поступков и о том, на что я готова была идти ради него даже с ущербом для себя. Я напивалась до бесчувствия и давила свои чувства, лишь бы Теду было хорошо. Я подстраивалась под его нужды, хотя он не всегда этого требовал, – просто из опасения потерять его любовь. Мне казалось, что после развода с Вадимом я излечилась от “болезни угодливости”. Когда же настал конец браку с Тедом, я снова решила, что больше этого не повторится. Но погребение себя, предательство по отношению к себе стало неотъемлемой составляющей моего стиля поведения, и в каждом моем романе повторялась она и та же схема – я даже не замечала этого и убеждала себя, что всё как-нибудь рассосется само собой. К тому же жизнь с Тедом была насыщена интересными делами и событиями, поэтому самоотречение давалось мне более или менее легко.

Я всячески старалась относиться с пониманием к его потребности заполнить пустоту переездами, различными мероприятиями, а также планированием переездов и мероприятий и всегда уступала этой его потребности. Я ведь не кисла дома, не зная, чем бы себя занять. В том, что касалось энергетических уровней, мы всегда хорошо гармонировали друг с другом. Я всё так же с удовольствием летала с одного его живописного ранчо на другое, мне всё так же нравилось чувствовать себя причастной к бурлившей вокруг яркой жизни. Я знала, что вместе мы способны на многое. Я всё еще ловила себя на том, что улыбаюсь, заслышав его шаги на пороге. Мы по-прежнему предавались умопомрачительному сексу, и я иногда таяла от наслаждения. Но наш жесткий график и постоянные перелеты начинали меня опустошать.

Только мы, бывало, приедем на ранчо в Небраске, поживем пару дней – и летим на другое. Всякий раз, когда мы прибывали на новое место, Тед целовал меня и говорил: “Добро пожаловать”. Я находила этот ритуал весьма милым. Видит Бог, я трудилась не покладая рук, чтобы создать домашний уют везде. Но чувствовала себя бездомной. Бездомная при двадцати домах – чушь какая-то. Когда я покупала сразу двадцать пар трусов, продавщицы предлагали завернуть их в подарочную упаковку, а мне было смешно. Это всё для меня, чтобы у меня везде было белье.

Мы оба находили удовольствие в резких перепадах нашего быта – мы меняли джинсы с резиновыми сапогами на смокинг и вечернее платье и обратно в течение одних суток. Но из-за этих скачков с одного полюса на другой мне некогда было пустить корни, о чем я всегда мечтала. Кроме того, мне не хватало времени на собственные интересы и заботы – на чтение, работу с подростками в Джорджии и, самое главное, на общение с моими детьми. Чтобы повидаться с ними, я должна была просить их о встрече где-нибудь по дороге. Я остро чувствовала их недовольство, и меня это задевало за живое, так как я понимала, что они правы, что я опять отрекаюсь от себя и от них ради замужества. Мне очень хотелось, чтобы Тед понял меня и помог мне. Он старался, но только при условии, что мои интересы не противоречат его интересам. Я знала, что следует делать, но мне не хватало решимости просто взять и сделать то, что следует. Я была не готова на искренние отношения с самой собой, если это подвергало риску мой брак.