Джейн Фонда - Вся моя жизнь

В 1980 году Том предпринял агрессивную и дорогостоящую двухгодичную кампанию по выборам в Законодательное собрание Калифорнии. Прежде чем я сделала перерыв в своей работе и занялась этой избирательной кампанией и спортивным бизнесом, мы с Брюсом сняли еще один фильм – Rollover [81], о нефтяном кризисе 1979 года. Это история о тайных финансовых манипуляциях американского банкира и саудовцев, которая привела к коллапсу в экономике нашей страны. В конце семидесятых годов, когда мы начали разрабатывать сценарий, цены на арабскую нефть взлетели так высоко, ОПЕК была так могущественна, а наша зависимость от нефти из Саудовской Аравии так велика, что стал вполне возможен экономический шантаж – нефть, стоимость которой еще вчера устанавливалась в долларах, на следующий день могла бы цениться уже в золотом эквиваленте. Мы хотели привлечь внимание к угрожающей зависимости США от арабской нефти, и это звучало в унисон с нашей деятельностью, направленной на использование в Америке альтернативных источников энергии, таких как солнце и ветер. В ленте “С 9 до 5” мы поместили напряженную тему офисных проблем в буферную оболочку комедии; для “Возвращения домой” использовали романтическую линию; “Китайский синдром” – это триллер, а в нашем последнем фильме детектив сочетался с историей любви. Я в третий раз снималась у Алана Пакулы. Моим партнером был Крис Кристофферсон, актер, автор песен и певец со скульптурно красивым лицом и сипловатым голосом. Мысль о том, что мы с Крисом станем ведущими игроками на финансовом рынке, вызывала у меня смех. Я не могла одолеть отчет о финансовой деятельности, а Крис… ну что тут скажешь… от того, кто в шестидесятых путешествовал автостопом с Дженис Джоплин и пел в своей песне “мы говорим «свобода», когда нам нечего терять”, не приходится ждать живого интереса к мезонинному финансированию и процентным свопам. Человек многогранный и незаурядный, Крис некогда был стипендиатом Родса [82]и работал на нефтяной вышке у побережья Техаса, остро чувствовал несправедливость и умел, как мало кто из авторов песен, уловить тревогу. Здорово было поработать с партнером, который, как и я, жил не одним только кино.

В этом периоде судьба вновь свела меня с Натали Вадим. Она работала в Париже помощником режиссера по сценарию, но я чувствовала, что ей необходимо сменить обстановку, и устроила ее третьим ассистентом режиссера в Rollover . Натали к тому времени исполнился двадцать один год, она была тощей, долговязой и очень симпатичной, похожей на мальчишку-сорванца. Ее профессионализм и увлеченность работой произвели на всех хорошее впечатление. Она так понравилась ассистенту режиссера, что он еще не раз приглашал ее работать в других его фильмах, и она быстро продвинулась до второго ассистента и за десять лет сделала хорошую карьеру в Голливуде.

В 1982 году Том с большим запасом прошел в Законодательное собрание штата Калифорния. Семнадцать лет он верой и правдой служил своему округу – отстаивал права матерей и работающих женщин, детей, боролся за доступность жилья и против загрязнения окружающей среды, за совершенствование государственной системы образования, он инициировал обсуждение закона о безопасности питьевой воды в Калифорнии. Этот закон штата “О безопасности питьевой воды и защите от токсинов” по сей день охраняет здоровье калифорнийцев.

Когда закончилась избирательная кампания, я снова занялась одной из своих любимых героинь – Герти Невелс из “Кукольного мастера”, чей образ мне помогла воплотить Долли Партон. Если провести аналогию между чувствами и мышцами, то новая роль – это как бы новый вид спорта, которым ты решаешь заняться, задействуя те же мышцы, что и обычно. Злость? Ну конечно, я знаю, что это за мышца, но не все выражают злость одинаково. По правде сказать, все одиннадцать лет, что мы с Брюсом потратили на создание этого фильма, в глубине моей тревожной души тлел огонек надежды, что этого не случится, так как я сомневалась в наличии у меня нужных для этой роли мышц. Как должна выглядеть рассерженная Герти? Если тебе посчастливится работать с хорошим режиссером, он поможет тебе накачать новую группу “мышц злости”, которые, вероятно, у тебя есть, но ты об этом не знаешь. Поначалу ничего не клеится и тебя охватывает отчаяние, но потом ты втягиваешься и делаешь всё так, будто всю жизнь этим занималась.

Для меня “Кукольный мастер” – это архетипическая повесть о Герти, ее муже-шахтере и пятерых детях, об их тяжелой, но наполненной смыслом жизни на ферме в Кентукки, в Аппалачах. В противовес фундаменталистскому христианству ее матери (Джеральдин Пейдж), основанному на страхе перед геенной огненной, у Герти Христос жизнелюбив, великодушен и улыбчив. Она хочет вырезать его смеющееся лицо из вишневого дерева. Когда шахта закрывается, семья вынуждена покинуть родное гнездо и перебраться в унылый Детройт военных времен, где царил дух потребительства и жизни в кредит, где мужчины, как и муж Герти, надеялись получить работу на производстве. В убогом рабочем бараке, в сумраке сталелитейного завода, Герти находит утешение, вырезая из куска вишневого дерева своего Иисуса.