А оба эти, довольно монументальные здания стояли вдоль улицы Ленина, по которой шуршали троллейбусы и было это не так далеко от центра Ставрополя. Было ещё довольно много зданий на территории училища, таких же старых и солидных, а также и более современных – учебные корпуса, столовые, санчасть и прочее. Был также на территории и приличных размеров стадион, строевой плац, не особенно любимый курсантами, и тренажная площадка с настоящими самолётами, на которые мы посматривали как-то с опаской, и с некоторым благоговением.
На тренажной площадке, были собраны основные ПВОшные самолёты: МиГ-17, УТИ МиГ-15, Су-15 и, доселе мне вообще незнакомый, огромный Ту-128. Был здесь, конечно, и учебный чешский реактивный самолёт Л-29, на котором нам предстояло научиться летать! На территории располагался ещё один немаловажный «объект» – Чайная, которую мы называли «чайпок», и посещали с удовольствием, пока в наших карманах хрустело и звенело наше месячное денежное содержание, где-то восемь полновесных советских рублей. Ну, а когда, с началом полётов, мы перешли с курсантской нормы довольствия на лётную, посещали мы чайпок уже довольно редко
Вся территория училища была обнесена высоким кирпичным забором. На углу училища, по улице Ленина стоял на постаменте серебристый самолёт, устремлённый в небо. Это был легендарный истребитель МиГ-17, ещё недавно основной боевой самолёт советской Авиации. Этот самолёт-памятник был олицетворением всего того, что происходило за стенами училища. Того, к чему стремились курсанты, попавшие за эти стены. Это было олицетворение самой Мечты, приведшей за эти стены молодых парней, ещё недавних школьников, мечтающих о Небе. И стал этот МиГ-17 визитной карточкой СВВАУЛШ ПВО – Ставропольского Высшего Военного Авиационного Училища Лётчиков и Штурманов Противо Воздушной Обороны.
Глава -3
Присяга -
Парашютные прыжки
02.09.1973г – СВВАУЛШ – Принятие Присяги.
Наступил сентябрь, он стал как бы рубежом между нашей подготовкой к роли курсанта и самой этой роли. Начинались учебные занятия, второго сентября мы торжественно, на строевом плацу, приняли Присягу. Торжественность этого дня сопровождалась тем, что ко многим приехали родители и родственники. Кто жил недалеко, ну и ещё среди курсантов было немало местных, – ставропольцев. И стали мы военнослужащими, курсантами, другими словами – военными студентами. В каком-то смысле это была черта, за которой уже не было обратного пути.
Только не все преодолели эту черту – курсант Конько из нашего классного отделения во время этой торжественной церемонии потерял сознание и просто выпал из строя. Что-то подвело здоровье, наверное, переволновался. Был он списан с «лётного обучения» и продолжил учится на отделении ШБУ. Вскоре последовала ещё одна «потеря», а за ней и целая «перетасовка». Во время «получения» какого-то очередного укола в санчасти, потерял сознание наш новоиспечённый младший командир Павлов. Его тоже списали с «лётного обучения». Продолжать учёбу на ШБУ он не пожелал и был отправлен, как говорилось, – в войска, дослуживать два года солдатом. Заодно, за какую-то провинность, был снят со своей должности и второй наш командир отделения Юра Джасыбаев. Вместо Павлова капитан Щербахин, наш командир взвода, поставил Ваню Ткаченко, а вместо Юры Джасыбаева – Володю Стенникова.
После всей «усушки-утряски» продолжило занятия наше родное 104-ое классное отделение в количестве тридцати двух «орлов».
Была в нашей ротной иерархии ещё такая знаменательная фигура, как – старшина роты. Эту должность как-то сразу и намертво занял Лёша Полищук. Ему, ну прямо на роду было написано, – быть старшиной. Он уже отслужил год и пришёл в училище сержантом. Как понимаю, его сразу приметил Юрий Игнатьич и поставил на эту должность. Каждое утро будил нас старшина своим зычным голосом с характерным украинским говором:
– Подъём! Выходим строиться! Побыстром! Побыстром!
Как ни хотелось нам поспать ещё в эти ранние шесть часов, мы обречённо вставали и плелись на построение. Но, когда Лёша вдруг, сдуру, начал нас будить за десять минут до подъёма совсем не уставной командой:
– Приготовиться к подъёму! – тут мы не выдержали и полетели в Лёшу сапоги и другие не прикреплённые предметы. Пришлось ему отменить своё нововведение.
Поменялся кардинально и наш распорядок дня. Утро, до самого завтрака, в принципе, ничем не отличалось, но после завтрака весь курсантский состав училища – лётное отделение и штурманское, выстраивались поротно на плацу. Проводился, так называемый, развод на занятия. Строем, классными отделения, проходили торжественным маршем, (насколько, конечно, получался строй торжественным) и шли на занятия по учебным корпусам. Занятия проводились до обеда, – три пары по два академических часа. Пары проходили в разных учебных корпусах и передвигались мы между этими корпусами на разные пары только строем. Так что шагали и шагали. Не зря комбат говорил про «лётно-пехотное». Потом обед, после которого полчаса отдыха в казарме и снова движемся тем же самым строем в те же самые учебные корпуса, но уже на «сампо». Так называли самостоятельную подготовку. Сампо продолжалось до ужина, ну а дальше распорядок такой же
Читать дальше
И армавирского училищ лейтенанты
И их здесь начинают катать с нуля на су15
У меня отец там был техником на спарке. 7, 8 вылетов за смену
Су15 самолёт сложный на посадке. Молодые ребята много
Дров наломали по технике за год, но стали лётчиками перехватчиками как надо.
.