Саймон Шама - Сила искусства

По мере того как Пикассо все более подчинял свои действия политике, его искусство все послушнее шагало в ногу с советской пропагандой, становясь еще более банальным и безликим, чем-то вроде визуального эквивалента речи на партийном съезде. Художник наладил серийное производство голубей и нравоучительных фресок на тему войны и мира. Крайней точкой морального падения стал портрет великого советского героя Сталина – образец отвратительного заискивания. Пикассо стал лицом тирании.

Когда же он наконец отказался от этой роли, то превратился в любимчика глянцевых журналов. В конце 1950-х годов Пикассо из партийного карьериста стал королем вечеринок – его без конца фотографировали в моряцкой рубахе и пляжных шортах: глаза художника по-прежнему блестели, загар становился все темнее, а жены с возрастом – все моложе. Он был все таким же озорным и хулиганистым, но уже каким-то не слишком интересным. Если исходить из количества созданных работ, последние годы жизни Пикассо можно считать победой жизненной энергии над возрастом; однако с точки зрения качества наблюдается скатывание в вульгарную банальность. При этом культ Пикассо только ширился, а отношение к мэтру становилось все более раболепным. Французский кинематографист Анри Жорж Клузо провел не один час, стоя за камерой и снимая, как орудовал кистью Пикассо. Получившийся в результате фильм режиссер назвал «Тайна Пикассо» (1956), но сделал он это как раз в тот момент, когда от этой тайны уже почти ничего не осталось.

С другой стороны, даже когда огонь, питавший ее создателя, начал угасать, яростный посыл «Герники», проведшей десятки лет в ссылке на 53-й улице, не потерял своей силы. Послевоенная действительность с пугающим постоянством продолжала нести мирным жителям ужас и разрушение, так что грандиозное полотно не теряло актуальности. В период холодной войны и агрессии США во Вьетнаме картина стала символом способности современного искусства выражать человеческое негодование – и это в то время, когда корифеи художественной критики, вроде Клемента Гринберга, устанавливали законы, согласно которым цветная абстрактная живопись представляла собой чистейшую форму искусства, будучи исключительно сочетанием цвета и линий на плоской поверхности. Не отвечавшую этим критериям «Гернику», как и следовало ожидать, считали неудобной погрешностью и сбрасывали со счетов.

Однако «Герника» переросла подобную категоризацию, как пережила ее и вся современная живопись. Единственная работа, задуманная Пикассо как нечто большее, нежели акт искусства, парадоксальным образом дала современному искусству по обе стороны Атлантики тот новый стимул, которого ему так не хватало. Предметное содержание? Разрешается! Выражение эмоций? Вы еще спрашиваете! Исторические отсылки? Круто, попробуем! Немецким художникам моральный авторитет и живописная мощь «Герники» дали возможность вслух заявить о цинизме и ужасах своей недавней истории, тогда как писателям это очищение давалось с большим трудом, а журналистика (на какое-то время) погрузилась в прагматичную амнезию. В Америке «Герника» спасла современное искусство от зацикленности на самом себе, от грозившего стать проклятьем чрезмерного умничанья и от обязательства постоянно изобретать что-то новое.

Склеп. 1945. Холст, масло, уголь.

Музей современного искусства, Нью-Йорк

«Герника» всегда была больше чем Искусство, ее не ограничить музейными стенами. Это одно из тех редких произведений, которые входят в плоть и кровь общей, элементарной культуры. Однако обретенная власть вынуждала вечно бороться с ее последствиями. Пикассо даже получил от этого удовольствие, когда с презрением отказал стареющему диктатору Франко, – тот, как ни странно, захотел вернуть картину в Испанию. Пикассо знал: даже если «Герника» проиграла сражение, она одержала победу в войне и дряхлому старику-фашисту, а с ним его ужасному режиму уготована смерть. Картина, напротив, должна была пережить диктатора и с возрождением свободы в Испании вернуться домой.

Где находится этот дом – вопрос остается открытым и по сей день. Баски настаивают на том, что картина должна находиться в Бильбао, в сердце Эускади, где и была нанесена эта страшная рана. Но в 1981 году «Герника» была перевезена в Мадрид и выставлена под усиленной охраной полиции, закрытая пуленепробиваемым стеклом; в 1995 году охрану сняли – теперь при встрече с публикой защитой картине оставалось лишь ее собственное беспримерное мужество.