Джон Гарт - Толкин и Великая война. На пороге Средиземья

И хотя Толкин часто писал о своем собственном военном опыте сыновьям Майклу и Кристоферу, когда те, в свою очередь, воевали во Второй мировой войне, он не оставил ни автобиографии, ни мемуаров. Среди его документов военных лет есть краткий дневник, но в нем содержится разве что последовательный перечень мест дислокации Толкина в ходе боевой службы во Франции. Однако о битве на Сомме доступно такое количество опубликованной и архивной информации, что я смог воссоздать подробную картину месяцев, проведенных Толкином во Франции, вплоть до сцен и событий по пути передвижения Толкина и его батальона по траншеям в конкретные дни.

Здесь следует отметить, что, хотя были опубликованы подробные, исчерпывающие обзоры первоисточников касательно батальонов Смита и Гилсона (Майклом Стедманом и Альфредом Пикоком, соответственно), в отношении батальона Толкина такого обобщающего исследования так и не появилось за пятьдесят с лишним лет; и никто, как мне кажется, не использовал сопоставимого количества свидетельств очевидцев. Таким образом, эта книга оказывается уникальным современным исследованием о действиях 11-го батальона Ланкаширских фузилёров на Сомме. Однако, поскольку мой рассказ посвящен в первую очередь не военным материалам, я постарался не перегружать его названиями траншей и прочих утраченных ориентиров (тем более что названия эти зачастую существуют в различных вариантах – на французском и в двух британских разновидностях, официальной и разговорной), координатами по карте и подробностями дислокаций дивизий и бригад.

Феноменальный мировой интерес к Толкину сам по себе уже является достаточным основанием для такого исследования, но я надеюсь, что оно окажется небесполезным и для тех, кому интересны живописания мифологических войн от древнего Белерианда до земель Руна и Харада, и для тех, кто, подобно мне, считает, что Великая война сыграла ключевую роль в созидании Средиземья.

В ходе моих изысканий возникновение этой вымышленной версии нашего собственного древнего мира в разгар Первой мировой войны, при всей его уникальности, перестало казаться таким уж странным. Одним словом, я считаю, что, создавая свою мифологию, Толкин вынес из руин истории много такого, что ценно и по сей день, но не просто сохранил и сберег традиции Фаэри: он их переосмыслил и вдохнул в них новую жизнь для читателей современной эпохи.

Однако биографическая составляющая этой книги настолько разрослась, что в конце концов я счел за лучшее ограничить мои комментарии касательно возможной взаимосвязи между жизнью и книгами лишь несколькими замечаниями и суммировать свою аргументацию в «Постскриптуме». Прочитав рассказ об участии Толкина в Великой войне, те, кто уже знакомы с «Хоббитом» и «Властелином Колец» или «Сильмариллионом» и предшествующими ему текстами, смогут, если захотят, сделать свои собственные, более подробные выводы о том, как на эти сюжеты повлияла война.

Возможно, именно этого захотел бы Толкин, если бы, конечно, готов был одобрить биографические изыскания в том, что касается его жизни и работы. Несколько лет спустя после публикации «Властелина Колец» он написал в ответ на расспросы:

[Я] возражаю против современной тенденции в критике, с ее повышенным интересом к подробностям жизни авторов и художников. Эти подробности лишь отвлекают внимание от трудов автора… и в конце концов, как наблюдаешь то и дело, становятся главным объектом интереса. Но лишь ангел-хранитель или воистину Сам Господь в силах выявить истинные взаимосвязи между фактами личной жизни и сочинениями автора. Но никоим образом не сам автор (хотя он-то знает больше любого исследователя) и уж конечно не так называемые «психологи». [ «Письма», № 213]

Я не претендую на какую-то сверхъестественную способность прочесть мысли Толкина и не пытаюсь уложить его на кушетку в кабинете психиатра. Я не охотился за скандальными сенсациями, но неизменно сосредотачивался на тех событиях, которые, на мой взгляд, сыграли свою роль в становлении легендариума. Надеюсь, что мой рассказ о том, как одаренный богатым воображением гений пережил мировой катаклизм своего времени, прольет немного света на тайны его творчества.