Анна Маркова - Чёрт, я изменила мужу. Как полюбить себя, если не любят в отношениях

И по сей день я не знаю, что вызвало моё заболевание, но могу сказать точно: теперь, как только я начинаю чувствовать страх, мне становится плохо. Приступы эпилепсии. Слава Богу, я научилась их контролировать, иначе не видать мне нормальной жизни.

Поначалу приступы были сильные. Если в это время находилась на улице, я падала на землю, и никто на моей памяти не подошёл и не помог подняться, а самостоятельно сделать это я была не в силах. Однажды, переходя двор, я упала прямо на дороге перед движущейся машиной. Водитель остановился передо мной и, сидя за рулём, ждал, когда я смогу подняться. Это было ужасно. Чтобы не испытать очередное унижение, валяясь на дороге, я боялась высунуть нос из дома одна, без сопровождающего. Более того, перемещаться в одиночку было небезопасно. Поэтому я так нуждалась в друге, который был бы всегда рядом. «Собака-поводырь?» – спросите вы. Нет, просто друг. Хотя…

Чувствуя себя слабым, вспомните то, что делало вас сильным. Сомневаясь в себе, вспомните тех, кто в вас верит.

За то, что я веду нормальную жизнь, я безмерно благодарна родителям. Маме за то, что она бесконечно таскала меня по больницам в надежде вылечить это тяжёлое заболевание. Ну а папе благодарна за веру в меня. Он всегда убеждал, что, несмотря на некоторые особенности моей внешности и мой диагноз, я продолжаю быть здоровым ребёнком. И даже когда врачи отправили меня на домашнее обучение, папа был категорически не согласен. Поэтому я ходила в школу как обычный ребёнок, и даже освобождение от физкультуры для меня тогда не «замутили». А когда я сказала, что безумно хочу роликовые коньки, папа тут же поехал и купил их, несмотря на то что врачи запретили мне на них кататься.

Когда я училась на первых курсах института, родители развелись и папа перестал жить с нами. Я наконец получила долгожданную свободу и смогла ходить, куда захочется! И мама стала тайком отпускать меня на местные дискотеки. И тут, что называется – «вырвалась»!

Я считаю, что мне тогда повезло не забеременеть от первого же парня и не подцепить что-то до ужаса страшное. Но тот факт, что меня попросту несло в то время, – это правда. Порой я просто не знала меры. Вот к чему привели папины ограничения и чрезмерная опека.

Папа не особо занимался моей учебой в школе, в институте. Его никогда не интересовала моя успеваемость. Но почему-то именно отец заложил в меня большинство положительных качеств, и благодаря ему я упёртая и не знаю жалости к себе. Именно он научил меня между войной и позором всегда выбирать войну.

Отец в детстве очень сильно заикался, и учителя не понимали, что он говорит, но однажды он собрал силу воли в кулак, встал на уроке и дал учителю чёткий ответ, после чего дефект речи ушёл навсегда. Он сам его вылечил. Этот случай папа всегда приводит как пример того, что человек должен воспитывать в себе силу воли и закалять характер.

Отцу понадобилось немалое время, чтобы научить, а вернее, вдолбить в меня умение не бояться людей, которые намного умнее, опытнее и статуснее меня. Его излюбленные выражения: «Не сотвори себе кумира» и «Не боги горшки обжигают» – стали моими жизненными принципами. Своим примером, своими наставлениями он многому меня научил. Он мой главный и единственный мотиватор, мой наставник, мой герой. Он тот, кто никогда не предаст меня.

В детстве и юности я часто не понимала папу. Я считала, что он эгоист, думает только о своём спокойствии, лишая меня возможности нормального существования и общения в социуме. Да что там говорить, я начала понимать его лишь спустя многие годы, лет так после тридцати, когда уловила суть его строгого отношения ко мне. Он не просто оберегал меня. Он испытывал дикую любовь ко мне, и его любовь была настолько безграничной, что просто давила меня. Всю жизнь отца преследует навязчивый страх потерять меня. Порой кажется, что он сам мучается от этого.

Отец всю жизнь твердит мне, что я особенная, что я талантливая и сильная. Он верит в мой ум и уникальность, и очень часто его вера в меня помогает мне добиться невероятных результатов. До сих пор у нас с ним необычайно тесная связь. Мы видимся каждый день, и всегда при встрече отец целует меня и говорит, что любит. И неважно, что сегодня мы виделись несколько раз, он всегда делает одно и то же.

Папин контроль всегда был для меня необъятным и вездесущим. И когда я начала работать под его руководством, то сразу же ощутила завышенные, как мне казалось, требования к себе. С годами планка только повышалась и требования, предъявленные ко мне, росли. Мне ни в чём не было скидки или послабления. Так отец делал меня лучше и сильнее. Я в свою очередь всегда боялась уронить эту планку, боялась не оправдать ожиданий отца, боялась оступиться и разочаровать его. И сейчас боюсь, но активно борюсь с этим.