Хэзер Дьюи Макадэм - Их было 999. В первом поезде в Аушвиц

2-3-9-.-пробел-Б-е-р-к-о-в-и-ц-о-в-а-пробел-Й-о-л-а-н-а-пробел-пробел-1-9-2-5…

Занятие – не на один час.

Текст на всех страницах выглядит практически одинаково, но заголовок «Лагерь Попрад» где-то выровнен точно по центру, а где-то сдвинут вправо – это может указывать на то, что печатающий торопился и потому нервничал, – то есть все говорит о ситуации, когда девушки по очереди выходят из шеренги и называют свое имя, год рождения, город… Если бы список печатали в тиши кабинета, форматирование было бы соблюдено лучше, ошибок допущено меньше и исправлялись бы они, скорее всего, не ручкой.

В какой-то момент ленту в машинке заменили, поскольку видно, как отпечатки литер становятся бледными и тонкими, а потом вдруг снова – черными и четкими. Не исключено, что печатали двое. На некоторых страницах нет заголовка, а текст расположен немного вкось.

По мере наполнения списка печатающий начинает уставать и число ошибок растет. Номера 377 и 595 вовсе отсутствуют, а, значит, в транспорте везли не 999 девушек, а 997. Две опечатки на страницах 16 и 17 исправлены ручкой: в одном случае hp в имени заменили на ph , а в другом – стерли название города и поставили вместо него кавычку – то есть город тот же, что и в предыдущем пункте. На странице 26 печатающий – с осоловелым к тому моменту взглядом и сбитыми пальцами – перепутал все порядковые номера с 754-го по 765-й. Когда он уже вынул эту страницу и напечатал 790 на следующей, кто-то, видимо, заметил ошибку. Номера перечеркнуты черной ручкой и исправлены: 755, 756, 757 – и так до конца страницы. А в номере 790 в начале следующей страницы – поверх «девятки» напечатана «восьмерка». И череда людей начинается снова: 780, 781, 782 . На тридцатой странице имена Магдушки и Нюси Гартман (которая назвалась официальным именем Ольга), единственных представительниц крошечной деревеньки Рожковани, стоят вместе. А парой пунктов ниже сестры Гутмановы перепутаны с сестрами Бирновыми, и печатающему пришлось вернуться выше, зачеркнуть фамилии и впечатать новые. Неужели порядок расположения имен был так важен, что он не мог просто поменять их очередность?

Наконец вставлена завершающая страница, и в список вносятся последние две девушки – 19-летняя Гермина Нойвирт и ее сестра Гиза (25 лет) из Стропкова. Время, наверное, уже близилось к вечеру, когда в списке появилось финальное число – то самое, некорректное 9-9-9.

Телеграмма из министерства Конки по поводу «предварительного освобождения от работ» согласно поправке § 255 была адресована «всем главам районов, начальникам полицейских участков и руководителям организаций Братиславы и Прешова – лично в руки» и снабжена пометкой «конфиденциально и срочно». Эдита и Лея, Адела Гросс, Магда Амстер, Магдушка и Ольга Гартман – это лишь некоторые из девушек, кого эта поправка могла спасти.

«Не исключено, что евреям, подавшим прошение об освобождении в соответствии с постановлением, позволили [выделение наше] работать, и их имена были включены в списки.

В таких случаях главам районов об этих евреях известно, прошения для последующего рассмотрения подаются через их ведомство или через ведомство Президента.

Прошу должностных лиц не призывать таких евреев на работы и удалить их из списков как лиц, включенных в списки ошибочно».

Охране!

Нельзя не обратить внимания на эвфемизм «позволили работать». Кроме того, из телеграммы видно, что президент Тисо на тот момент еще не утвердил никаких освобождений от работ. Не исключено, что местные списки значимых для экономики евреев в соответствии с § 255 были поданы мэрами и губернаторами соответствующих районов. Их, может, и отправили в Братиславу, но там процесс застопорился: президент Тисо должен был решить, кому «позволить работать». То есть мэр Гуменне, который говорил господину Фридману, что его дочери должны явиться для работ, поскольку этого требует закон, читал теперь прямо противоположное: их следует исключить из списка.

Но список-то уже напечатан. Девушек вот-вот депортируют.

Поначалу на телеграмму Конки отреагировало только районное отделение Еврейского центра в городе Левоча, которое направило Конке ответную телеграмму с просьбой освободить трех жительниц. Иван Раухвергер знал этих девушек.