Иван Стрельбицкий - Штурм

Группа Дрыгина с боем продвигалась к высоте. Противник обстреливал. Частенько приходилось залегать в воронках и в окопах. Поднявшись на Татарскую гору, бойцы увидели вдали Южную бухту. Из воды тут и там выступали трубы затопленных кораблей, стрелы кранов, остовы баркасов и барж. С высоты отчетливо просматривались укрепления гитлеровцев, поспешно занимавших оборону на склонах Севастополя. Сопровождавшие Дрыгина командиры батареи 101-го гаубичного полка Болдин и Сирук немедленно по радио вызывали огонь своих дивизионов.

— Не накройте своих, — беспокоился майор. И для этого у него имелись все основания. В условиях массового преследования неприятеля порой было трудно понять, где наши и где враг, но все обошлось благополучно. Артиллеристы нанесли чувствительный удар по живой силе и технике противника.

В это же время успешно продвигалась вперед и группа с начподивом Н. Д. Ермоленко. Она преодолела тоннель и почти без препятствий достигла Килен-бухты. Как и всюду в районе Севастополя, перед бойцами предстало тяжелое зрелище: на дне бухты покоились эскадренные миноносцы, баржи. Однако солдатам некогда было созерцать эту печальную картину разрушения.

— Вперед! Вперед! — призывали командиры.

По пути к вокзалу местами завязывались скоротечные схватки за освобождение отдельных домов, в которых засели гитлеровцы. Неоценимую помощь наступающим войскам оказывали севастопольцы. Хорошо зная каждый закоулок родного города, они стали незаменимыми проводниками и разведчиками. В те дни у всех на устах было имя девочки лет двенадцати, которая указала нашим солдатам на затаившихся в засаде фашистов. Группа женщин, воспользовавшись артиллерийским налетом с нашей стороны, забаррикадировала выход из подвала, где отсиживались гитлеровцы. Позже фашистам пришлось сложить оружие и сдаться в плен.

На подступах к вокзалу, у тоннеля, суетились немцы, вооруженные… проводами. Заметив нас, они кинулись в тоннель.

— Что это за механики? — недоумевал майор Буткевич.

Подошли к кювету, а там — большие авиационные бомбы и множество проводов. Внутри тоннеля виднелся вагон, к которому тянулся кабель. Произошла заминка. Каждый понимал, что в любой момент может произойти взрыв. И тут на выручку пришли политработники Н. Д. Ермоленко и Ю. И. Кириленко. Они первыми бросились вперед, увлекая за собой бойцов; пробежали тоннель и выскочили на открытую дорогу. Сразу же заговорили вражеские пулеметы и минометы, кое-кто из солдат попятился назад. Что делать? Позади — очень близко черная пасть тоннеля, начиненная взрывчаткой, а впереди — разрушенный вокзал, высокий западный берег Южной бухты и шквал огня противника. Медлить нельзя, и отважный Ермоленко вновь нашел выход из трудного положения.

— Впереди Севастополь! За мной, товарищи! — прозвучал звонкий голос начальника политотдела.

В едином порыве солдаты устремились за Ермоленко. Вскоре они вышли к подножию холма и панорамы. Здесь их встретил довольный и радостный командир полка майор Дрыгин.

В районе парка, у панорамы, гитлеровцы оказали сильное сопротивление полку. В этот момент очень кстати сюда подошли подразделения во главе с заместителем командира 24-й дивизии Героем Советского Союза полковником Л. И. Пузановым. Он быстро оценил обстановку и приказал артиллеристам немедленно подавить огневые средства врага.

Остатки уцелевшего гарнизона в районе парка и после мощного удара артиллеристов продолжали сопротивляться, как обреченные фанатики. Секрет такой стойкости нам был понятен: в тылу у немецких пехотинцев, на Херсонесском мысу, сидели эсэсовцы с пулеметами. Они беспощадно расстреливали каждого, кто отходил из Севастополя. Сказывалась и угроза командующего 17-й армией генерала Альмендингера, который не раз открытым текстом по радио предупреждал подчиненных: «Впереди у вас победа, а сзади — смерть!»

Однако судьба оккупантов была решена. Сила наших ударов нарастала. Внезапный массированный налет авиации Черноморского флота помог нам довести до конца разгром этой группы врага. Летчики-черноморцы всегда славились высоким классом бомбометания. Не подкачали они и на этот раз. С поразительным мастерством и точностью авиаторы накрыли своими бомбами первые и вторые траншеи. Гитлеровские позиции заволокло густым, черным дымом. В воздухе еще свистели осколки, а гвардейцы уже поднялись с криками: «Даешь Севастополь!» Через мгновение в окопах завязался рукопашный бой. Все свершилось настолько быстро, что многим оккупантам ничего не оставалось, как поднять руки и капитулировать.