Валентина Елисеева - С собой наедине. Записки долгожительницы

От него я узнала, что они живут с “бабушками”. Так во множественном числе они и фигурировали в его рассказах. А сколько их было – две, три, я так и не поинтересовалась… Что отец его в тюрьме в Москве и мама тоже там. А их четверо: он с братом (на год его моложе) и два маленьких, из которых мальчика (4 года) они одобряют, а его младшую сестренку, еще ползающую, зовут “тварью” и через нее перешагивают, вызывая гнев бабушек. На какие средства они живут, я тогда не интересовалась. Как и тем, почему он так бедно одет и почему после окончания школы стал работать чернорабочим на кирпичном заводе – возить в тачках глину. Это несмотря на то, что семья была очень интеллигентная. Его тетку-врача знал весь Смоленск, а ее муж был первым шахматистом в городе. Я брала уроки музыки у сестры его матери, преподававшей в музыкальном техникуме. Ни о каких семейных неприятностях он мне никогда не говорил. Но однажды, изменившись в лице, рассказал, что в детстве, забавляясь с ружьем, он нечаянно застрелил старшего брата.

Промчалось лето. Осенью места встреч переместились в парки. Встреч было много. Иногда собирались компанией у подруги, имевшей хорошую квартиру, играли в “испорченный телефон”, “шарады”, “мнения”. Но продолжалось это недолго.

Я с сестрой уехала в Ленинград готовиться к вступительным экзаменам в институты, Володя поступил в Смоленский университет. И отношения начали меняться.

“Утро любви” – это, по-моему, высшее ее проявление; это – счастье. Вспоминаю строки из стихотворения С. Надсона “Только утро любви хорошо”:

И что? Скучно? Надоедает все – люди, обстановка, богатство, любое однообразие… А что нескучно? Активная деятельность, творчество, в первую очередь созидательный труд.

Успех? Да, но это скоропроходящее и такое же мимолетное, как и достижение цели.

Один мой умный приятель сказал: “Счастье – в преодолении препятствий”. (Он погиб во время альпинистского похода – упал в пропасть.) Но счастье – это мгновение, а “не скучно” – жизнь.

…Сдаю экзамены. Еду из Политехнического института на задней площадке ленинградского трамвая. Ночь. Огни. Движение. Жизнь огромного города. Я одна. Мне не скучно. Я буду, я хочу много работать. Хочу много знать… Скорей… Скорей…

…Вступительные экзамены я сдала. Было подано 810 заявлений на 27 мест – 30 желающих на одно место. Выдержали конкурс 40 человек, я в том числе. Но меня не принимают: не комсомолка, отец – служащий (не рабочий). Год напряженной подготовки пропал. Надежда на желаемое образование рухнула…

…Позади – пережитое горе и душа в нем, как в футляре…

…Была любовь – полудетская, горячая, чистая, какая бывает в 16–18 лет. Мы шли навстречу друг другу только до известной черты. А потом мое чувство погасло, разбившись о его страсть, возбудившую во мне непреодолимую неприязнь.

Уехала в Ленинград. Его горячие письма все реже получали ответ, и, наконец, наступило молчание. Он приезжает в Ленинград. Моя сестра приводит его в публичную библиотеку, где я провожу целые дни. Идем домой вдвоем. Он бледен, курит, взгляд колючий. Приходим в освещенный низковисящим красным абажуром кабинет, в котором я живу.

Он понимает – разрыв. Берет меня за руку: “Что же мне, застрелиться теперь?” “Пороху не хватит!” При этом я не верила в такую возможность и интуитивно выбирала наименее болезненное, как мне казалось, для него поведение, старалась вызвать в нем гнев и чувство достоинства. Наверное, этого достигла, так как получила оглушительную пощечину. Остолбенев, смотрю, как он уходит. Навсегда.

…Весной сестра получила от папы известие о самоубийстве Володи. Папа писал об этом сестре, не мне, зная о нашем громком “романе”…

…И вот я снова в Смоленске. Мне рассказали, как друзья несли на руках через весь город гроб с Володей и как ветер трепал его светлые волосы.

Мое горе невозможно описать. Что со мной было! Вся моя первоначальная любовь вспыхнула с новой силой. Места, где мы встречались на улице, в парках, резали душу по живому. А на старом кладбище, где мы встречались каждый день (мы просто не могли жить друг без друга), его рукой на зубцах могильной ограды написано мое имя. А на другом кладбище – Володина могила с белым крестом и его школьной фотографией.