Евгений Новокшонов - Я-то? Вятский! Издание второе, исправленное и дополненное

Мы окучили площадную норму растущей картошки. Отец распряг Цыгана, оставив распашник в борозде. Уздечка, хомут, чересседельник остались на мерине.

Отец пошел прямой дорогой домой, а я взобрался на Цыгана и поехал в совхозную конюшню. Проехав деревню Куртеевы, решил поехать побыстрее и попросил мерина перейти на рысь, а потом на галоп.

И тут же слетел с Цыгана.

Пыльная мягкая дорога не ушибла меня. Вскочил на ноги и удивился: Цыган стоял на расстоянии 10 метров и смотрел на меня.

Подошел к нему, взял за уздечку, погладил по морде.

Повел в сторону совхоза. Через несколько десятков метров увидел бугорок возле дороги. Остановил мерина и запрыгнул на него.

Спокойно доехал до конюшни. Сдал сбрую в шорную, отвел Цыгана в стойло.

Я часто ходил к отцу на работу. Крутился возле лошадей. Конюх Изот Эсаулов как-то спросил:

– Ты почему в ночное не ездишь с пацанами?

Я ответил ему, что пока нет времени.

Летом 1952 года мы с друзьями играли в футбол. Правильнее сказать: пинали мяч во дворе между сараями и одноэтажным домом.

Братья Бармины, Гена Домнин, Валька Овчинников и я со смехом и криками пытались попасть в ворота, обозначенные кирпичами. Услышали, как мимо нашего дома проезжает машина.

Остановили игру и увидели, что это один из двух совхозных грузовиков-трехтонок КН06—17. Номер другого грузовика начинался с букв КШ, отчего у них были клички «кировский нахал» и «кировский шакал».

В кузове стояли несколько совхозных девчонок и мальчишек – дети из семей, которые жили в домах за могилой отца Стефана, на склоне чуть выше наших домов: Котовы, Перминовы и Плюснины, а также из других ближних домов и ближних бараков.

Очень хотелось присоединиться к этой группе и проехаться на «нахале». И мы бросились бы чтобы догнать медленно едущую машину, но между нами и дорогой был огород с двумя невысокими заборами с обеих сторон.

Продолжили играть. Примерно через полчаса по той же дороге проехала машина скорой помощи. Во двор вернулась наша ровесница Миля Головенкина. Она сказала, что против совхозного детского сада к руслу речушки Филейки съехала и перевернулась машина. Задавило Ленку Котову.

Мы бросились бежать к месту катастрофы. «Нахала» с помощью «шакала» уже поставили на колеса и тащат на дорогу. Ребята, ехавшие в машине, рассказали, что Ленку придавило бортом грузовика, когда ребята вываливались из кузова. Скорая увезла её уже мертвой. Взрослые возмущались. Водитель, был пьян.

В кузове «нахала» был и сын водителя Толя. Толя на долгое время остался без отца. Посадили.

Зимой в школе была обязательной ходьба на лыжах.

У меня лыжи были свои, я приносил их в школу.

Убедился, что этого недостаточно, чтобы показывать хорошие результаты.

Бегать надо в ботинках с выступающей вперед подошвой и рантом. Крепления должны быть металлические, да и лыжи без поперечного паза, а то ремень очень тормозит, когда бежишь по свежей лыжне.

Осенью, с началом учебного года, записался в заводскую лыжную секцию, бывшую в бараке при заводском клубе «Смена», а потом в помещении каменного Дома Культуры завода №32. Руководил ею штатный тренер Евгений Иванович Кокорин.

Юным спортсменам выдали лыжи, сделанные на Нововятском деревообрабатывающем комбинате и бамбуковые палки, а также мою мечту – металлические крепления и рантовые ботинки.

Всё по размеру!

Наступала зима 1952 года. Учиться бегать на лыжах было у кого. Василий Санников – негласный лидер нашей команды, тренировался самостоятельно.

За капитана у нас был техник с завода Коля Попов. Они помогли каждому члену секции без порчи инвентаря собрать этот лыжный комплекс.

Учились обращаться с советской мазью «Темп» различных цветов и твердости. Впервые услышал о существовании финских мазей «Свикс» и «Рекс».

Школьный учитель физкультуры на свои уроки зимой планировал два последних часа. Я отпрашивался домой, прибегал, переодевался и уже на лыжах бежал к месту занятия. Догонял класс и работал на лыжах, как требовал преподаватель.

5 марта 1953 года умер И. В. Сталин.

Вся школа поехала на митинг, организованный на центральной площади города Кирова у Драматического театра.

У взрослых и наших учителей были серьёзные озабоченные лица.

Выслушали по радио речи Маленкова, Берии, Молотова.

Мы смирно стоять не могли, немножко толкались и, конечно, выступления не слушали.