Лоррэн Кальтенбах - Мария София - тайны и подвиги наследницы Баварского дома

Вот уже несколько дней артиллерия противника не ограничивается стенами цитадели, она яростно бьет и по домам. В осажденном городе черная грязь, вызванная непрекращающимися дождями, усугубляет ужас от взрывов, крушения стен и обрушающихся кровель. Жители беспорядочно мечутся, напуганные бомбардировками. Однако их угасающие силы возрождаются при виде этой бесстрашной всадницы, этой богини-воительницы, рысью прокладывающей себе путь. Эта женщина – их суверен! [9] Суверен (от фр. souverain – «высший», «верховный») – лицо, которому без каких-либо ограничительных условий и в течение неопределенного срока полностью принадлежит верховная власть в государстве.

Изгнанные из Неаполя краснорубашечниками Гарибальди, король и королева Обеих Сицилий укрылись со своим двором в морской крепости Гаэта. Они защищают свой последний город в отчаянной борьбе. Через месяц после их прибытия в этот последний оплот начались 102 дня ужасной осады, 75 из которых прошли под вражеским огнем. Итальянцы против итальянцев! Осаждающие – шестнадцать тысяч пьемонтцев под командованием безжалостного генерала Энрико Чальдини – установили свои батареи на грозные позиции подле монастыря капуцинов и Святой Агаты, чтобы вытеснить одиннадцать тысяч человек, последние остатки королевских войск [10] Эти цифры варьируются от 11 000 до 20 000 человек. .

В это утро Франциск II не сопровождал свою жену, поднявшуюся на стены цитадели, чтобы поднять дух войск и осмотреть укрепительные работы на набережной [11] Оборона местности ведется двумя подразделениями. Наземный фронт со 179 огнестрельными орудиями поручен генерал-лейтенанту де Ридматтену; морской фронт со 142 орудиями отдан под командование генерал-лейтенанта Сигриста. . Ни физически, ни морально король не чувствовал себя пригодным для войны. Он не мог сомкнуть глаз. Всю ночь напролет волны бились о скалы с неумолимостью свирепого зверя. А хуже всего то, что его обращение к государям Европы не возымело никакого эффекта. Никто не придет на помощь его осажденной королевской семье. Все канцелярии в виде ответа присылали пустые пожелания или холодное сочувствие. Только один голос в его поддержку раздался в Тюильри, голос императрицы Эжени. Она считает ужасным отказать тонущему человеку в спасательном канате [12] Выражение, использованное герцогом Грамонским, послом при Святом Престоле, по отношению к государям Неаполя, запертым в Гаэте (см. Le Gaulois du 3 juillet 1899). . Но ее не послушали…

Мужество покидает монарха, он дрожит всем телом, руками охватив голову. Он больше не может выносить ни крики чаек, ни порывы ветра, жалобно стонущие в коридорах старого замка. Он проклинает злой рок и свою потерянную жизнь, которой он так неумело распорядился. Вот он сидит тут, как в мышеловке, хотя мог бы бежать в Испанию, в Севилью, если бы его жена, королева, не разубедила его в интимной беседе: «Если вы должны упасть, то падайте величественно, как владыка, приносящий себя в жертву!»

Из них двоих в Гаэте именно она была душой сопротивления и истинным мужчиной, настоящая амазонка! Здесь она перевоплотилась в солдата, отказавшись от роскошных кринолинов в пользу одежды для верховой езды и просторного калабрийского плаща. В этом одеянии ее образ и стал известен всему миру! Международная пресса следит за агонией Королевства Обеих Сицилий [13] Charles Garnier, Journal du siège de Gaète , Édouard Dentu Éditeur, 1861. В то время Шарль Гарнье был корреспондентом агентства Havas и единственным представителем европейской прессы в Гаэте. Под покровительством генерала Пьетро Уллоа он обосновался возле Филипштадтской батареи, в казематах, где для него было устроено что-то вроде подземного бомбоубежища. . Очарованная этой молодой женщиной и ее безумной храбростью, жена Луи-Наполеона Бонапарта выразила горячее желание увидеть лицо этой удивительной правительницы Неаполя. Так как все фотографы бежали из Гаэты, пришлось специально выслать на место одного из представителей этой профессии. Таким образом, героиня смогла послать Его Императорскому Величеству портрет, на котором она изображена в полувоенной форме, надеваемой ею для смотра солдат и батарей: венгерская шляпа с перьями, длинная блуза-туника с кожаным поясом, брюки в турецком стиле и мягкие сапоги [14] Le Confédéré du 2 janvier 1861. .

Вдали от итальянского побережья, посреди Атлантики, другая императрица, бежавшая на Мадейру от тирании венского двора, беспрестанно говорит о своей сестре с дамами, сопровождавшими ее в курортной жизни [15] Сисси находилась на Мадейре с ноября 1860 года по май 1861 года. . С тех пор как пьемонтцы бомбардируют Гаэту, Сисси больше не радуется тому, что ее окружает. Океану цвета гиацинта, мягкому, бледному оттенку банановых деревьев, зарослям глициний и магнолий, всем красотам этой земли обетованной больше не удается облегчить ее сердце. Она следит за помощниками командира, посланными императором Францем Иосифом, которые приносят известия о пленнице. Мария София должна была приехать к ней на португальский остров [16] Le Monde illustré du 24 novembre 1860. . Почему она упорно продолжает оставаться в ловушке со своим жалким супругом? Почему она отказывается сдаться? Потерять корону! Для императрицы это не самое большое несчастье. Рисковать жизнью ради человека, которого никогда не любила, кажется ей куда худшим выбором [17] Jean des Cars, Sissi, impératrice d’Autriche et reine de Hongrie , Perrin, 1983, collection «Tempus». : «Привезли ли письмо? Известий снова нет! Почему сестра не пишет?»