Джозеф Дэвис - Моя миссия в Москве. Дневники посла США 1936–1938 года

Москва, 25 января 1937 г.

Уважаемому Стивену Эрли

Дорогой Стив!

Нам очень повезло, что мы успели посмотреть заседание Конституционного съезда крупнейшей автономной единицы Советского Союза.

Съезд проходил в Кремле. Зал, в котором он прошел – потрясающий. 400 футов в длину, 80 или больше – в ширину, с очень высоким потолком. С одной стороны вытянуты дипломатические ложи, там, где обычно располагается бельэтаж.

Другая боковая стена состоит в основном из очень больших красивых окон шириной около 8 футов и высотой от 30 до 40 футов. Освещение – люстры модернистского плана (простые, но красивые) из матового стекла. Зал оформлен в бело-голубых тонах.

В конце его – приподнятая примерно на 8 футов платформа, на которой сидели от 40 до 50 государственных сановников. Председательствовал Калинин. Сразу под этим – трибуна, куда поднимались выступающие. Ниже – столы стенографисток (их было три). Проходы заполнены бесчисленным количеством фото- и кинооператоров, газетчиков, осветителей. Вокруг расставлены микрофоны.

Весь зал заполнен чем-то вроде скамеек и в задней части каждого ряда – откидывающийся столик-пюпитр. В зале сидят 2800 делегатов, у каждого – копия текста Конституции. Позади них – галерея с примерно тысячей зрителей. Зрелище внушительное. Сами люди тоже интересны. Среди них я увидел несколько монгольских лиц. Лица были большей частью молодые, и хотя на вид я бы не назвал их интеллектуальными, но в целом они кажутся умными и деятельными.

Делегаты – городские и деревенские мужчины и женщины – все удобно одеты и с уважением к себе. Около 25 % составляли женщины. Некоторые из них носят белые шали, другие – свитера ярких цветов. Когда они читают свои копии Конституции, на их лицах читается решимость – они готовы голосовать. Мужчины на платформе отличались большей интеллектуальностью по внешнему виду. Наркомы обороны и транспорта, глава кавалерии – все в военной форме. Другие – в штатском, в том числе женщины в черных платьях и с белыми воротничками.

Перед голосованием было три выступления: двух мужчин и одной женщины, никто из них – не старше 40 лет. Все они показались мне драматическими личностями: в выступление вкладывали много ораторских сил. Они заводили и самих себя и зал, который периодически прерывал их аплодисментами и устраивал овации в конце. По-моему хлопали именно в порядке выставления оценки ораторскому мастерству.

Женщина-оратор возглавляла делегацию с Кавказа. Казаки были в своих живописных мундирах. Треть женщин были в костюмах из блестящих атласных юбок и белых кофточек с живописными шалями на голове и плечах. Это было настоящее шоу. Третий оратор был молодой человек 28 или 30 лет. У него атлетическое лицо и много огня в душе. Он был главой нескольких молодёжных групп и перед его речью разыгрался очень драматический спектакль. В задней части зала примерно на 10 футов выше пола перед галереей стояли восемь горнистов в небесно-голубой авиационной форме. Под звуки их серебряных рожков, в задней части зала и вверх по каждому из четырех проходов выстроились человек 400 молодых людей со знаменами, и штандартами в разноцветной униформе. И у женщин, и мужчин бросалась в глаза военная выправка. В каждом проходе стоял свой род войск – военные моряки, химические войска, парашютисты… Был даже один рекордсмен по прыжкам с парашютом.

Под размахивания знамён выступающий вбросил в зал пламенную вдохновенную речь, то и дело срывавшую аплодисменты. Затем под рёв горна они двинулись на выход, сопровождаемые восторженными аплодисментами. Это было здорово сделано и смотрелось очень эффектно.

Голосование по Конституции проводилось по каждой статье отдельно. При голосовании вручную каждый делегат поднимает красную карточку – это значит «да». Когда голосование было завершено, зал долго аплодировал, приветствуя сановников. Потом небольшая группа в задней части зала запела коммунистический гимн. Постепенно его подхватили остальные, и хором, не сбиваясь с темпа и без дирижёра зал спел несколько куплетов. Мелодия была типично русская с преобладанием минорных ноток. Каденция звучала медленно и величаво. В отличие, например, от «Марсельезы». Голоса исполнителей мне показались жёсткими, но партии выглядели гармоничными и с довольно отчетливо проступавшими тенорами и контральто. Это была очень трогательная вещь, оставившая впечатление силы и серьёзности.

Мне сообщили, что цели подобных распеваний – образование и подготовка политических активистов, которые со съезда вернутся домой на заводы и будут обучать тамошних работников всему тому, чему их научили здесь.