Денис Окань - Офисный пилот. Небесные истории – 3

Казалось бы, аргументация у Паши железобетонно верная. Но есть ещё один нюанс.

– Павел, разве в Сочи нам запрещено заправляться, если вдруг что?..

Подобный вопрос ставит в тупик. В голове у пилота уже сложился образ, что топливо он сегодня берёт «туда-обратно» и заправке в Адлере места нет. Хотя никто не запрещает этого делать! Никто даже слова не скажет, если вдруг (обоснованно, конечно же) командир примет решение о дозаправке для полёта в Москву.

Разъясняю своё видение ситуации:

– Возьмём больше топлива – значит, масса будет больше, скорость на заходе будет выше, а там обещают попутный ветер. Не очень хорошо! По маршруту грозы, а чем больше вес самолёта, тем ниже максимальная высота полёта – сложнее будет обходить. Опять же, триста тридцать кэгэ, что нам дают на руление, мы вряд ли израсходуем. Ни здесь, ни там. Это уже даёт запасик. Согласен?

Паша кивает. Я продолжаю:

– А в Сочи, если надо будет заправиться, то заправимся. Идёт?

Конечно же Паша согласен. Хорошо быть командиром, не правда ли? Все с тобой соглашаются…

Мало кто из вторых пилотов умеет отстаивать свою точку зрения, да чаще всего они и не пытаются. Я знаю и таких, кто пытался аргументировать свою позицию доводами вроде моих, но потерпел крах. А при подлёте к Сочи их капитаны начинали ёрзать: чего это вдруг посадочная масса на тонну выше максимально допустимой?

– В какую сторону хочешь лететь сегодня?

Павел смутился, он явно удивлён такой постановкой вопроса:

– Вроде же в Сочи только командирам можно летать? Значит, обратно.

Теперь уже я делаю удивлённое лицо:

– Серьёзно? В Сочи теперь только командиры летают???

На самом деле я наслышан уже… Откуда-то пошло такое поверье среди наших пилотов, хотя никакого официального сообщения боссы не делали. Став недавно заместителем лётного директора, я это знаю точно.

Да, из Сочи сделали в своё время страшилку некоторые наши начальники, те, что из «заслуженных». Хотя с их-то подходом можно вообще любой аэродром вынести в категорию С – повышенной сложности. Эти для Сочи ограничение даже поставили «молодым» командирам: не летать в Адлер ранее чем через триста часов самостоятельных полётов!

«Что ж ты ёрничаешь, Денис Сергеич? – Вы наверняка спросите. – Это же забота о безопасности !» Ага, конечно! Щас! Если б так, то «заслуженные» наверняка были последовательными. Но нет. В Гонконг – куда более сложный аэропорт, чем Сочи, можно лететь хоть на следующий день после того, как командиром стал. Один полёт с инструктором, а дальше – летай самостоятельно! Хоть каждую неделю.

Как же я в октябре 2006 года слетал в Сочи в свой первый самостоятельный полёт в качестве командира 737? Причем слетал после куда более короткой программы ввода в строй – тогда было положено летать всего-то десять полётов перед проверкой. Сегодня – в несколько раз больше!

В несколько раз больше, а в Сочи – нет, нельзя «молодым» командирам.

– Нет, Паша. Такого ограничения нет. По крайней мере ещё нет, с них станется сделать. Поэтому, если хочешь – лети в Сочи, я полечу обратно. Без проблем!

– Хорошо, тогда я полечу туда. – Паша быстро соглашается. Какой хороший второй пилот откажется от возможности слетать в Сочи пилотирующим?

Сочи 64 64 Жители Сочи лютуют, когда пилоты говорят: «Я слетал в Сочи». По их разумению надо говорить «слетал в Адлер». Нет. Летаем мы в Сочи. Даже у диспетчеров в позывном есть «Сочи». А аэропорт – да, Адлер. Аэропорт Адлер города Сочи. Так же как аэропорт Михайловка города Барнаула. – аэродром со стандартными схемами захода, с нормальным заходом по системе ИЛС, с обычным наклоном глиссады, с двумя отличными полосами. В хорошую погоду – чем может обосновано недоверие второму пилоту? Да и какая, собственно, командиру разница, где забирать управление у второго пилота – в Сочи или в Москве? Он на то и командир, чтобы взять управление на себя, если посчитает необходимым!

Да, есть в Сочи важные нюансы, которые могут возникнуть при сильном юго-восточном ветре при заходе на полосу 02. У самой земли самолёт может так расколбасить, что приходится попотеть, чтобы пролететь оставшиеся сто метров высоты. Мне доводилось это испытывать, причём первый раз это случилось тогда, когда у меня ещё не было трёхсот часов самостоятельного налёта в качестве командира, но посадка (ночью, замечу) была выполнена успешно.

Может быть поэтому «заслуженные» не доверяют своим подчинённым? Хм. Но ведь подобные нюансы есть на любом аэродроме. Интересно, знают ли редко летающие руководители о том, что в нашем базовом Домодедово порой (особенно по осени) очень неслабо болтает на протяжении всего захода и – особенно! – у самой земли?