Алексей Романов - Вот тебе и здрасьте

Вначале немножко не заладилось. Подхожу к его дому, здоровенной деревянной избе, окруженной глухим забором. Одна сторона окошками выходит на улицу. За стеклом – Володина младшая сестра, задумалась о чем-то. Неожиданно увидела меня. И понеслась положительная обратная связь с отрицательными результатами. Почему-то испугалась она, и чем дальше, тем больше накручивалась. Я сам накрутился и почувствовал, что стал глядеть на нее странно, не по-людски.

Когда подошел к воротам, они оказались закрытыми. На стук никто не вышел. В окнах никого не видно. Снова зашел только вечером, когда объявились Володя и его родители. Дружно поулыбались детским страхам, но девочка так и продолжала с ужасом следить за мной. Чем-то таким очень нехорошим повеяло. Как в детстве, когда вообразил себя спрутом, на страх друзьям. К счастью, такое повторялось не слишком часто. Ну, почти. По крайней мере, до тех пор, пока не начинал на кого-нибудь чрезмерно злиться.

На следующий день Володя потащил меня знакомиться со своими одноклассниками. Столько красивых девчонок в одном классе – глаза в кучку не мог собрать. Особенно поглянулась стройненькая, рыжая с голубыми глазками девушка. Умненькая. Мы сразу начали очень мило общаться. Глядь, а у Вовки рожа-то кривая. Понятно, его девушку увожу.

Отвинтил я эти посиделки. На рыбалку начали мотаться. И в лес, за грибами. Немножко везло. Заглянули на городской пляж. Его заводчане оборудовали так, что не в каждом большом городе подобное увидишь. Качели, карусель, лежаки. И могучая вышка для прыжков в воду. Захотелось проверить себя. Ну и перед Вовкой повыкобениваться.

На пляже никого. Хоть и конец августа, но вода теплая, чистая. Благодать. Для начала лезу на среднюю площадку. Однако это не пять, а явно семь метров. Никогда с такой высоты не прыгал. Что-то потряхивает. Набираюсь смелости на прыжок. Отказываться – значит припозориться перед другом. А он снизу смотрит, с подъелдыкиванием так. Сам-то не стал прыгать.

Решился, оттолкнулся и лечу. Пытаюсь вытянуться стрункой, но получается плоховато. Трусливой раскорякой в воду вошел, почувствовал боль в голове. Выбираюсь на помост. Да, голова побаливает. Вовка, гад, ржет. И показывает на рыбку, всплывшую вверх брюхом. Надо же, это я ее головой убил. После такого афронта прыгать с десяти метров резко расхотелось.

Через два дня внеплановые каникулы закончились, и я возвратился в Свердловск.

Вовремя вернулся. Распределения все закончились и формировались отряды на сбор картошки в колхозах. Мне он на фиг не требуется, но увильнуть можно только через медсправку соответствующую. Лениво показалось, да и неопрятно. Первый курс геофизического факультета уже готовился выезжать. Быстренько оформил необходимые документы, позвонил домой, собрал вещички и рванул на вокзал. Там меня встретили ругачие зверушки – Черноскутов и Шибков. Но когда загрузились в вагон, они пришли в нормальное состояние. После первых ста грамм.

Особо понравился мой тост, процитированный из «Молодой гвардии»:

– «Долой гитлеровских двести грамм, да здравствует сталинский килограмм».

И дрогнуло сердце у всех собутыльников. Наши люди, советские.

Ночью мы выгрузились в маленьком уральском городке Камышлове. Где живут мои родственники по маминой линии. Поползновения сбегать к ним в гости наш главнюк от администрации пресек жестко. По его команде залезли в автобусы и отправились к месту будущей каторги.

Не вовремя мы приехали. Остаток ночи сотня с лишним студентов провела в кинозале Дома культуры. Очень неудобно.

Утром погода стояла мерзкая. Пасмурное небо, полностью закрытое низкими облаками. Гадостный мелкий дождь сеется, высовываться из Дома культуры не хочется. Только на горшок и в столовую.

Наш руководитель весь день утряхивал дела с администрацией колхоза, а затем «обрадовал»: бараки для проживания еще не готовы и нас расселят по домам. Работа в поле начнется через день. Еще одна ночь в доме культуры. Свинство, однако. А тут еще в шахматы продул политруку в желтых штанах. И почему мне так не нравятся отличники?

Следующее утро было ясным и солнечным. И тут оказалось, что нетрезвая ночная поездка на автобусе и следующий день с непроницаемыми для солнышка тучами напрочь сбили мою ориентацию. В пространстве, естественно. Все время, пока находились в этой деревне, мне казалось, что солнце всходит на западе и заходит на востоке. Очень вышибало это из колеи. И ведь стоило отъехать в сторону на десяток километров, как ориентировка становилась нормальной. При возвращении неправильное ощущение возобновлялось. Спрашивал у других – никто этой странности не замечал. Маразм. Но, говорят, на Урале такое случается. Мистикой объявляется.