Зульфия Талыбова - Лейси (начало)

Тут приоткрылась дверь в зал. На Змея глядела Хромоножка, но он успел резко спрятать руки и нагнуться под кровать.

«Что ты там делаешь?» – подозрительно-сердито спрашивала Хромоножка.

«Да где этот тапочек…» – лепетал он.

Он ушел спать, притворившись, что искал тапочек. Хромоножка закрыла дверь.

Будучи взрослой Феечка недоумевала: а зачем она вообще ее открыла? Она что-то услышала? Почему промолчала? Феечке казалось, что все было очевидно!

Ей тогда было двенадцать лет. Змею пятнадцать. Ещё два года он пользовался телом Феечки вплоть до своего выпускного.

Феечка отныне ждала, хочется написать «его», и ей так казалось тогда, но нет, она ждала этих ощущений, она хотела вновь испытать их, но этого не случалось.

Змей воспользовался ею, когда Феечка была так уязвима – спала и сразу не осознала, что причина этих приятных ощущений. Парадокс – они больше не были такими приятными, когда это стало понятным. Феечка ничего не чувствовала. Ее обманули: показали конфету и отобрали, а потом манили, Феечка велась, её использовали, но конфету не давали. Вместо приятных ощущений росли вина и ужас разоблачения. Но Феечка продолжала надеяться и ждать, что будет приятно, как тогда в первый раз. Этого не происходило.

Змей трогал ее, а она обводила узоры на ковре или рисовала пластилином на печке. Феечка в эти моменты была где-то далеко за пределами спальни.

Расплата за одномоментное приятное ощущение – полтора-два года ожидания этих ощущений, но с каждым разом нарастал стыд, страх и вина, пока они не стали невыносимыми.

Добавился дикий страх и паранойя: Феечка боялась, что кто-то обязательно узнает, а вон тот, который недовольно поглядел на нее, уже догадался и тихо ненавидит и презирает ее. Так она рассуждала, когда, например, к ним в гости приходил недовольный родственник. Феечка была уверена, что он зол из-за нее. Она ощущала себя грязной и плохой, и страшилась разоблачения.

Феечка ненавидела Змея. Она хотела, чтобы он сдох. Но и сказать об этом не могла никому: она ведь ждала его.

В этом и есть клетка всех совращенных детей и подростков: сама/сам ждала/ждал. Явного насилия не было, предъявить нечего.

Феечка называла Змея моральным уродом. Какое нужно иметь нутро, чтобы, крадучись, подойти к спящей сестрёнке и лапать ее, и самому мастурбировать! Ведь вначале он, скорее всего, фантазировал об этом! А потом и решил воплотить в жизнь мерзкий план – совратить несмышленую сестру. Феечке было двенадцать, а мозгов в сфере полового воспитания как у первоклашки.

Как-то на работе к Феечке подошёл пациент и, улыбаясь, сказал:

– Я прочитал «жемчужную девочку» и, видимо, так впечатлился, что мне снились трупики лошадок и… Героин!

Феечка расхохоталась. Мелочь, а приятно!…

… Феечку с детства охватывало чувство, будто она находилась не на своем месте и жила не свою жизнь. Она верила, что ее вселенная – мир чудес, волшебства, добра и магии, где она и родилась, но волею судьбы ее поместили в прóклятую семью.

А с тех пор, как Феечку испачкал Змей, тоска ранила в самую грудь.

Феечка тогда выдумала друга – русалку. Ее звали Нита.

Феечка искренне верила в нее и мечтала уплыть с ней. Она рассказала о ней соседским девочкам и они вместе стали искать способ, чтоб отрастить хвост и уплыть в океан. Феечка придумывала различные обряды: гуляла возле ручья, собирала ракушки и прятала их под подушку, чтобы утром проснуться под водой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.