Мария Башкирцева - Если бы я была королевой… Дневник

Ему было всего пятьдесят. Он столько перестрадал! И в сущности, никому на свете не причинил зла. Всеми любимый, безукоризненно порядочный, честный, враг всяческих интриг и такой добродушный! <���…>

Суббота, 16 июня 1883 года

<���…> Искра поместила десяток очень милых строк обо мне. Я замечательный художник, красивая девушка и ученица Бастьен-Лепажа. Вот так-то! <���…>

Понедельник, 18 июня 1883 года

Внимание! У меня маленькое торжество: сегодня утром, в одиннадцать, я назначила аудиенцию сотруднику «Нового времени» (петербургского), который прислал мне письмо с просьбой о встрече. «Новое время» – огромная газета, и этот г-н Байницкий в числе прочих корреспонденций посылает туда очерки о наших художниках в Париже, а поскольку «Вы занимаете среди них заметное место, надеюсь, Вы разрешите…» и проч. и проч.

Ах! Ах! Прежде чем спуститься, оставляю его на несколько минут с тетей, которая должна подготовить мое появление разговорами о том, как я молода и так далее, чтобы дать ему представление о том, кто мы такие. Он осматривает все холсты и делает пометки: когда я начала? где? сколько мне было лет и как это получилось? – и подробности, и выводы… Итак, я художница, о которой пишет очерк сотрудник крупной газеты. Это только начало, и такое упоминание мне очень пригодится… Лишь бы статья ему удалась; уж не знаю, точно ли он все записал, ведь я многого не расслышала, и это ужасно досадно. <���…>

Говорили в основном тетя и Дина… а о чем? Жду статьи с ужасом… а ждать придется две недели.

Они упирали все больше на мою молодость. <���…>

Пятница, 22 июня 1883 года

<���…> Ну что ж! Вот и пришел этот день раздачи наград! Я себе иначе его представляла.

Да, на будущий год отхватить бы медаль!.. И чтобы все было так, как я мечтала! Аплодисменты, чествование…

Это было бы слишком прекрасно и вообще невозможно – ведь я такая невезучая! А когда вы получите малую медаль, пожелаете большую? Несомненно!

А потом орден? Почему бы нет? А потом? А потом пожинать плоды своих трудов, своих мучений, продолжать работу, удерживаться на той же высоте и попытаться найти счастье в любви.

Да! Поживем – увидим, к чему забегать вперед? За пять лет он не успеет ни подурнеть, ни состариться. А если я выйду замуж прямо сейчас, то позже, может быть, пожалею об этом… Но в конце концов, пора бы мне и замуж: мне двадцать четыре. А по виду мне дают и больше; я не то что старообразна, но в Ницце, когда мне было пятнадцать лет, мне давали семнадцать, и я выглядела на семнадцать.

Но если уж выходить замуж – то за человека, который по-настоящему будет меня любить; иначе я буду самой несчастной женщиной на свете. А кроме того, надо, чтобы он по меньшей мере был мне не противен!

Добиться бы известности, большой известности, славы! Тогда бы все уладилось… Нет – нельзя рассчитывать, что я повстречаю идеального мужчину, который будет меня любить, уважать, да еще вдобавок окажется прекрасной партией.

Прославленные женщины отпугивают заурядных мужчин, а гении встречаются редко. <���…>

Четверг, 28 июня 1883 года

Временами мне кажется, что в этом нескончаемом дневнике содержатся сокровища мысли, чувства, своеобразия. Многие годы я коплю их и заношу к себе в тетрадку. Причем без тайного умысла: просто у меня такая потребность, это как дыхание. Но пора мне уже и обрести покой, а для того надо выйти замуж, чтобы избавиться от этой заботы. И тогда я целиком отдамся труду… <���…>

Вторник, 3 июля 1883 года

Картина не идет. Я унываю. Утешаться нечем! <���…>

Наконец пришло «Новое время» со статьей. Она очень хорошая, но я чувствую себя немного неловко, потому что в ней сказано, будто мне всего девятнадцать, а я все-таки старше, а на вид мне дают еще больше.

Но успех в России будет огромный. <���…>

Четверг, 12 июля 1883 года

<���…> Наряды, кокетство – это для меня не существует; я стараюсь одеться получше, потому что это тоже искусство и я не желаю казаться пугалом, но если бы не это…

От вечной озабоченности я дурнею; я похоронила себя, я превратилась в затворницу, а будет ли из этого толк?

Прекрасно, когда такое рассказывают о художнике, чей гений находится в полном расцвете, – но мне-то каково! По-моему, Бенвенуто Челлини, когда жег свою мебель, был не так велик, как я: я швыряю в огонь большее, жгу самое дорогое. А что обрету взамен? Он-то знал, что его ждет, а я?..

Если быстро доделаю картину с мальчишками, уеду в деревню, в настоящую деревню, туда, где простор, равнины, горы, прекрасные закаты, пашни, травы и полевые цветы, розы и все такое прочее. Написать бы большое полотно с бесконечным небом… и с травами, и с полевыми цветами. <���…>