Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо - Мемуары генерала барона де Марбо

Я уже сказал, что Ожеро был прекрасным тактиком, поэтому отец поручил ему руководить обучением батальонов новобранцев, из которых состояла большая часть его дивизии. Эти батальоны приходили из Лимузена, Оверни, страны басков, Керси, Жера и Лангедока. Ожеро их очень хорошо подготовил. Занимаясь этим, он и не подозревал, что работает для своих будущих побед. Войска, которыми командовал тогда мой отец, впоследствии составили знаменитую дивизию Ожеро, совершившую блестящие подвиги в Восточных Пиренеях и в Италии. Ожеро практически каждый день бывал у моего отца. Отец отвечал ему крепкой дружбой, которая никогда не была никоим образом омрачена.

Что касается лейтенанта Ланна, то это был молодой гасконец, живой, остроумный, очень веселый, без всякого воспитания и образования, но страстно желающий учиться. И это в те времена, когда почти никто не думал об учении всерьез. Он стал очень хорошим инструктором и, так как был крайне тщеславен, всегда с невыразимым удовольствием получал похвалы, которые расточал ему отец просто потому, что он их вполне заслуживал. Из благодарности Ланн, насколько возможно, баловал детей своего генерала.

В одно прекрасное утро отец получил приказ снять Миральский лагерь и перевести свою дивизию в армию генерала Дюгомье, осаждавшую Тулон, которым совершенно случайно овладели англичане. Тогда-то отец и заявил мне, что пора покончить с пансионом молодых барышень, что я должен продолжать учиться, получить настоящее образование и что мне нужно заняться более серьезными вещами и науками.

На следующий же день меня отправили в военный коллеж в Соррезе, где для меня, так же как и для моего брата, было уже приготовлено место. Мною овладели очень смешанные чувства… Не возвратиться больше к своим подругам, не увидеть больше пансиона Монгальви… Это казалось мне невозможным!

Дорога, по которой мы ехали, была полна войск и орудий, которые отец осматривал на параде в городе Кастельнодари. Это зрелище, которое еще несколько дней назад восхитило бы меня, теперь не могло смягчить мое горе.

Мы остановились на ночлег в Кастельнодари, когда отец узнал об эвакуации англичан из Тулона 18 декабря 1793 года и сразу же получил приказ отправляться со своей дивизией в Восточные Пиренеи. Тогда он решил на следующий же день отвезти нас в Соррез, пробыть там несколько часов и как можно быстрее отправляться в Перпиньян. Выехав из Кастельнодари, отец приказал остановить наш экипаж перед замечательным деревом, под которым коннетабль де Монморанси был арестован войсками Людовика XIII после разгрома сторонников Гастона Орлеанского [13] Здесь упомянут коннетабль и маршал Франции Анри де Монморанси (1595–1632). Приняв участие вместе с принцем Гастоном Орлеанским (1608–1660) в неудачном мятеже против французского короля Людовика XIII (старшего брата принца), он был приговорен за это к смертной казни и обезглавлен. (Прим. ред.) . Отец обсуждал это событие со своими адъютантами, и мой брат, уже очень образованный молодой человек, принял участие в этом разговоре. Что касается меня, получившего еще очень поверхностные знания об истории Франции, мне не было известно ни одной подробности этих событий. Я в первый раз слышал и о битве при Кастельнодари, и о Гастоне Орлеанском, и о его восстании, и о его пленении, и о казни коннетабля де Монморанси. Прекрасно понимая, что отец не обратился ко мне ни с одним вопросом, потому что убежден, что я не смогу на него ответить, я был сильно унижен и огорчен. Для себя самого я сделал вывод, что отец был прав, решив отвезти меня в училище и заняться моим воспитанием. Мои сожаления сменились на твердое желание хорошо учиться и постараться много узнать. Тем не менее я чувствовал, как сердце мое сжимается при виде высоких и темных стен забора, за которым меня должны запереть…

Когда я вступил в стены этого заведения, мне было 11 лет и 4 месяца.

Соррез. — Дон Ферлюс. — Жизнь в Соррезе. — Обычаи уравниловки. — Первые испытания. — Визит одного из представителей народа

Пришло время дать вам небольшое историческое описание знаменитого коллежа в Соррезе в том виде, в каком оно было представлено мне доном [14] Титул dom, происходивший от латинского слова dominus (господин) и по-французски звучащий как «дон», носили члены некоторых католических монашеских орденов, в частности, бенедиктинцы и картезианцы. (Прим. ред.) Абалем, бывшим заместителем директора. Мы часто встречались с ним в Париже уже во времена Империи.