Рудольф Баландин - Борис Леонидович Дичков (1888— 1966)

Н. И. Андрусов великолепно знал стратиграфию и палеонтологию неогеновых отложений Понто-Каспийского бассейна. Под его руководством киевские геологи вели экспедиционные работы в Прикаспии. Для школы Андрусова была характерна направленность на детальные нолевые работы, без которых не может сформироваться настоящий геолог — исследователь природы.

Сам Андрусов был влюблен в красоту пустынь и полупустынь Прикаспия и сумел пробудить это чувство в своих учениках. С особым удовольствием он повторял при случае стихи А. К. Толстого:

Душно в Киеве, что в скрине,—

Только киснет кровь!

Государыне пустыне

Поклонюся вновь!

Позже он взял эти слова эпиграфом к своей незавершенной монографии «Мангышлак». Киев не нравился Андрусову. И несмотря на то, что здесь ему удалось создать хорошую геологическую школу, он сравнительно скоро, в 1912 г., переехал в Петербург, где стал профессором Высших женских курсов.

Личков с большой радостью отправился летом 1909 г. на Мангышлак коллектором в отряде геолога М. В. Баярунаса. Еще не побывав на Мангышлаке, он был увлечен природой пустынь и палеонтологическим методом, лежащим в основе стратиграфии и геохронологии. В своих предчувствиях он не ошибся. С той поры ему будет суждено неоднократно работать и на Мангышлаке, и в Средней Азии, так и не реализовав своей юношеской мечты заняться изучением природы Сибири...

В Киевском университете было организовано геологическое отделение. Борис Леонидович без колебаний перешел на него (правда, занятий на естественном отделении не прекратил, так что закончил два отделения одновременно). Очень активно включился он в работу студенческого кружка исследователей природы, где постоянно делал научные сообщения, стал членом его правления.

Б. Л. Личков - студент

По воспоминаниям Бориса Леонидовича, большое влияние на него и других студентов-геологов оказывал ассистент Н. И. Андрусова Модест Клер, который постоянно беседовал со студентами, помогал в выборе геологической литературы, руководил геологическим кружком. Общение с Н. И. Андрусовым, увлеченным своими идеями и творчеством, было гораздо слабее. Он ежедневно встречался со своими учениками во время дневного чая. Этот час объединял на кафедре всех и обычно проходил в разговоpax, спорах, обсуждениях различных идей и мнений. Нередко Андрусов приглашал молодых коллег и учеников к себе домой.

«При Н. И. Андрусове,— вспоминал Личков,— его продолжателе и ученике М. В. Баярунасе и несколько особняком стоявшем по отношению к Андрусову М. О. Клере в Киевском университете тех лет была атмосфера большого уюта и хорошей единой дружной семьи» [4].

У Бориса Леонидовича была мечта побывать в Восточной Сибири, заняться изучением геологии Байкала. Он как-то сказал об этом Андрусову. Тот ответил: «А меня эта область совсем не интересует. Да и что вам там делать, мне, признаться, неясно. Вы начали сейчас большую работу по мезозою Мангышлака. А на Байкале нет фаунистически охарактеризованного неогена».

Личков возразил, что историю и природу Байкала можно изучать другими методами, помимо палеонтологических и стратиграфических. Однако его доводы не убедили учителя.

Огромное впечатление на Б. Л. Личкова и его молодых коллег А. Д. Нацкого и А. С. Савченко произвел опубликованный Андрусовым очерк геологии Мангышлака, появившийся в Трудах Комиссии по фосфоритам. Дело в том, что на обложке этого выпуска были напечатаны их фамилии как сотрудников! По словам Личкова: «Мы себя с гордостью почувствовали участниками коллективной работы. Мы, юнцы, гордились этим, и я был уверен, что начатую мною тогда большую палеонтологическую работу и работу стратиграфическую я доведу до конца» [5]. Планы эти не удалось реализовать полностью. Однако Личкову посчастливилось не только быть участником интересных полевых работ, пройти прекрасную геологическую практику, но и осуществить оригинальные самостоятельные исследования по стратиграфии и палеонтологии мезозойских отложений Мангышлака. По-видимому, энтузиазм молодого геолога в некоторой степени был поддержан и усилен уважительным отношением Н. И. Андрусова к труду своих учеников. Эмоциональность, увлеченность, заинтересованность в работе, стремление к новым знаниям были характерны для Личкова уже с первых лет его геологических исследований.