Леонид Дроздов - Петр Машеров - падение вверх

Такая позиция Стулова вполне понятна и объяснима. Коммунистическая партия в СССР была главной силой — руководящей и направляющей. А нежелание молодого комиссара вытянуться по стойке смирно и раболепно взять под козырек перед партийным бонзой свидетельствует, скорее, о бунтарском характере молодого человека, назначенного комиссаром.

Как уже упоминалось, в состав бригады «За Советскую Белоруссию» были включены и самостоятельно действующие на территории Витебской области отряды: имени Сергея, имени Фрунзе, имени Щорса.

И здесь, что называется, звезды на небе сошлись. Назначение Петра Машерова комиссаром приходится на февраль — март 1943 года. Зимой 1942–1943 годов немцы предприняли несколько попыток освободить занятую партизанами территорию, которую последние гордо называли партизанским краем. Для партизанского движения Витебщины это было сложное время. По всей территории от Полоцка до линии фронта прокатилась волна карательных вылазок противника. Тяжелее всего приходилось партизанским бригадам и отрядам, которым негде было маневрировать. Значительную часть территории Витебской области занимают реки, озера и болота. С особой свирепостью гитлеровцы обрушились на отряды, действующие в районе Витебска [186] Там же. С. 226. . Многим из них пришлось передислоцироваться в Россонско-Освейскую партизанскую зону. На этом этапе партизаны ощутили на себе отсутствие централизованного руководства и необходимость координации действий всех бригад в этом крае, ибо немцы расправлялись с ними поодиночке. Еще в ноябре 1942 года командир бригады «За Советскую Белоруссию» А. Петраков отбыл за линию фронта с отчетом о деятельности бригады. При этом, по одним сведениям, он то ли попал в плен, то ли погиб, по другим — задерживался в Москве на неопределенное время. Скорого возвращения в условиях наступления немцев ждать не приходилось. Его обязанности по совместительству исполнял комиссар бригады А. Романов.

В этой ситуации один из разведчиков бригады, а именно Григорий, по прозвищу «Двина», передал А. Романову радиограмму. Она была следующего содержания:

«Романову. Немедленно приказываю возглавить руководство всеми партизанскими бригадами по обороне и уничтожению гитлеровцев, наступающих в вашем районе. Начальник штаба партизанского движения» [187] Там же. С. 232. .

В своем очерке И. Судленков утверждает, что радиограмма была датирована 1 февраля 1943 года и содержала подпись П. Пономаренко — начальника ЦШПД. Романова смутило, что сопроводил эту радиограмму разведчик следующей тирадой: «На войне, когда командир погибает, любой командир, если он настоящий патриот, должен принимать на себя командование. Ведь дальше терпеть нельзя. Гитлеровцы сжигают села, уничтожают население… Ты бы взял и объявил себя командующим и объединил все силы для разгрома карателей».

На это Романов вполне резонно заметил, что таких полномочий не имеет. Кроме того, есть люди постарше — и званием, и возрастом. Например, командир бригады им. Сталина подполковник Родион Охотин или представитель штаба партизанского движения Штрахов. Двадцатичетырехлетнего комиссара насторожило, что почти диктаторские полномочия в сложнейшей ситуации отдаются именно ему, безусому юнцу. Да и все остальные, кто присутствовал при этом событии, крайне удивились [188] Там же. . Шок, вызванный радиограммой, наверное, можно сравнить с тем, который испытали в заключительной сцене «Ревизора» герои Гоголя. Александр Романов для местного партийного руководства был, что называется, бельмом на глазу. Этот двадцатичетырехлетний мальчишка, побывавший в плену, подчинялся напрямую непосредственно руководству Калининского фронта, носил царскую фамилию, имел крутой нрав и требовал беспрекословного подчинения. Тем не менее в сложившейся обстановке долго размышлять времени не было. И Романов начал действовать. Именно в это время он предпринял попытку назначить Машерова комиссаром бригады. Накануне совещания в штабе бригады, примерно 9 февраля 1943 года, Романов предложил Петру занять должность комиссара. Машеров запросто ответил: «А что, есть приказ? Неудобно как-то без приказа, очень по-партизански…»

Приказа не было. Но Романов нашел аргумент в свою пользу: он сам без приказа уже несколько месяцев (с ноября 1942-го) исполнял обязанности комбрига, работал за двоих — за себя и за Петракова. Тем не менее издать приказ пообещал.

Предлагая Машерову эту должность, Романов преследовал цель обеспечить теснейшую связь с местным населением. Кому, как не уроженцу здешних мест оно будет доверять, тем более что Машеров — один из организаторов партизанского движения на Россонщине. Романов считал, что с назначением Машерова полностью исчезнет то «особое» положение, которое занимают среди партизан этих районов пришлые кадровые военные. Судя по всему, местные (и население, и партизаны) воспринимали их как чужаков.