Леонид Дроздов - Петр Машеров - падение вверх

Если буквально измерить расстояние, которое сестра Машерова характеризует как «прыжок в неизвестность», оно не превысит метра или полутора метров. Расчет прост: возьмем рост Машерова (приблизительно метр девяносто один) прибавим полметра на вытянутые руки и получим более двух метров сорока одного сантиметра. При высоте вагона максимум три с половиной — четыре метра. Окошко в вагоне закрытого типа хоть и было расположено высоко, но все же находилось ниже крыши.

Так что по большому счету этот прыжок был опасен не более чем падение с велосипеда.

Конечно, определенный риск имел место. Не стоит его начисто отрицать. В случае неудачного приземления можно было сломать руку, ногу или вовсе свернуть шею. Но этот риск уравновешивался другими важными факторами. Машеров взвесил все за и против, здраво оценил ситуацию и просчитал каждое движение. Он был молодым, худым, крепким, натренированным. И все произошло так, как должно было произойти…

Правда, Р. Инсафутдинов, настаивает, что приземление было неудачным. Машеров не мог ступить на ногу, поднявшись, даже вскрикнул от боли [61] Инсафутдинов Р. И. Указ. соч. С. 64. . Однако в родные пенаты он добрался с завидной прытью…

Давно и не мною подмечено, что биографы порой питают страсть к красному словцу, а попросту говоря, изрядно привирают. Время от времени грешат этим и жизнеописатели Петра Машерова. Воспоминания — это тоже всего лишь попытка выдать желаемое за действительность. Так что всей правды об обстоятельствах побега Машерова из плена нам, дорогой читатель, узнать не суждено.

Возникает и еще один вопрос: а был ли вообще побег из плена? По сведениям некоторых авторов, в том числе друзей Машерова, в самом начале войны немцы иногда просто отпускали красноармейцев. Пленных было так много, что гитлеровцы не справлялись с их охраной и транспортировкой. Большие колонны военнопленных, как правило, гнали по шоссе немногочисленные немецкие конвои. При этом немцы были настолько уверены в своей победе, что даже выдавали аусвайсы на дорогу. Другой вариант освобождения из плена практиковали молодые и не очень женщины. Они собирали куриные яйца, прихватывали, например, кусок сала или что-нибудь ценное и шли к конвоирам с просьбой поискать среди пленных родичей. Многие, не найдя своего сына или мужа, признавали за родных любого приглянувшегося пленного. И таким образом решали его судьбу. Об этом рассказывает партизан и коллега Машерова по ЦК ЛКСМБ, а затем главный редактор газеты «Звязда» Аркадий Толстик [62] Тоўсцік А. Вяртанне да вытокаў сваіх. Мінск: Белфакс, 2000. С. 8. .

Опять же, о пленении и дерзком побеге мы знаем только со слов Машерова и его близких: боевых товарищей Р. Инсафутдинова, В. Шуцкого, родной сестры О. Пронько и биографов В. Якутова и С. Антоновича, писателя Н. Масолова. Но они слышали об этом тоже от Машерова.

Увы, не все факты могут быть подтверждены, и это безусловный повод сомневаться в них.

Вы не задумывались, мой глубокомысленный читатель, над тем, как порою щедро одаряет нас судьба? В каких бы передрягах мы ни бывали, какие бы препятствия ни преодолевали, а выходим из жизненных испытаний победителями. Возьмем хотя бы нашего героя. Попасть в плен и благополучно бежать прямо из-под носа фрицев — это ли не бесценный подарок! А следом и другой — пешком и с оглядкой, прячась от любопытных взоров в придорожной канаве или в ближайшем от проселочной дороги лесочке, зачастую оставаясь без пропитания и ночлега, преодолеть триста километров! Но, справедливости ради надо сказать, что везение везением, а сила характера тут тоже не на последнем месте. Полагаю, повторить такой эксперимент в наш век стремительных скоростей осмелятся лишь единицы — люди, увлеченные и одержимые идеей.

В общем, как утверждает сам Петр Машеров и один из биографов, уже 5 августа 1941 года Петр вернулся в Россоны [63] Антонович С. Указ. соч. С. 40. . И здесь встает целый ряд вопросов, который в источниках и известных биографиях Петра Машерова освещен совсем слабо или имеют место пробелы в освещении. От Вильно, древней столицы Беларуси, подаренной в 1939 году Сталиным Литовской ССР, до богом забытых, но таких милых сердцу Машерова Россон триста километров. Получается, что он преодолел их всего за пять дней. Простой расчет показывает, что идти приходилось по шестьдесят километров в день, то есть где-то по двенадцать часов, если считать, что средняя скорость человека составляет пять километров в час. Даже если Петр шел неделю, как указывает Р. Инсафутдинов [64] Инсафутдинов Р. И. Указ. соч. С. 64. , надо признать, это все равно завидный результат. Только реальный ли?