Дэвид Шефф - Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына [litres]

Я также знаю, что у родителей избирательная память, которая блокирует все, что идет вразрез с нашими тщательно отредактированными приятными воспоминаниями. Вполне понятная попытка заглушить вину. Дети же, наоборот, часто зацикливаются на мучительных неизгладимых воспоминаниях. Надеюсь, что я не впадаю в родительский ревизионизм, заявляя, что, несмотря на развод с матерью Ника, несмотря на драконовские условия опеки на расстоянии и несмотря на все мои недостатки и ошибки, детство Ника было чудесным. И Ник подтверждает это, хотя, быть может, он просто старается быть добрым к нам.

Это перекраивание прошлого в попытках найти хоть какой-нибудь смысл в том, что лишено смысла, – типичное занятие для семей наркоманов, но мы делаем не только это. Мы отрицаем серьезность проблемы, с которой столкнулся близкий человек, и не потому, что мы так наивны, а потому, что у нас не хватает знаний. Даже те, кто, в отличие от меня, никогда не употреблял наркотики, должны осознать тот неоспоримый факт, что многие дети – точнее, более половины из них – рано или поздно обязательно их попробуют. (Ежедневно шесть тысяч детей в Соединенных Штатах делают это в первый раз.) В некоторых случаях наркотики не оказывают серьезного негативного влияния на их жизнь. Для других же последствия будут катастрофическими. У нас, родителей, плавятся мозги от попыток найти выход, мы делаем все, что в наших силах, консультируемся со всевозможными специалистами, но иногда этого все равно недостаточно. Только после свершившегося факта мы понимаем, что сделали не все, что могли, или сделали, но не то. Наркозависимые – и вместе с ними их близкие – не желают признавать очевидное, поскольку часто правда оказывается слишком невероятной, слишком мучительной и страшной. Однако такое отрицание, будучи весьма типичным, несет в себе опасность. Как бы мне хотелось, чтобы в свое время меня кто-то как следует встряхнул и сказал: «Вмешайся, пока еще не поздно». Возможно, это ничего бы не исправило, но кто знает? Ведь никто не встряхнул меня и не сказал эти слова. И даже если бы кто-то это сделал, то, вполне возможно, я бы просто его не услышал. Может быть, мне было уготовано судьбой учиться на собственном горьком опыте.

Подобно многим из тех, кто оказался в аналогичном положении, у меня развилась зависимость от зависимости моего ребенка. Я полностью погрузился в проблемы Ника и считал свое поведение совершенно оправданным, хотя это шло во вред моим обязательствам перед женой и другими детьми. Разве может родитель остаться в стороне, когда его ребенок ведет борьбу не на жизнь, а на смерть? Но постепенно я понял, что мое чрезмерное участие и беспокойство никак не помогали и даже, может быть, вредили ему. Или ему это просто было безразлично. Как бы то ни было, это наверняка навредило всей семье – да и мне самому. Наряду с этим открытием я получил и еще один, неожиданный и поразительный урок: наши дети будут жить и умирать – хоть с нами, хоть без нас. Что бы мы ни делали, какие бы отчаянные усилия ни предпринимали, мы не можем решать за наших детей – жить им или умереть. Осознание этой истины шокирует, опустошает, но и приносит освобождение. В конце концов я принял решение, как жить дальше. Я выбрал рискованный, но единственно верный путь, который позволил мне принять тот факт, что Ник сам будет решать, как распорядиться своей жизнью – или смертью.

Как я уже говорил, я «отпустил» себя, но до сих пор мучительно пытаюсь решить, в какой степени я могу «отпустить» Ника. Когда он не употребляет, это умнейший, замечательный, харизматичный, любящий парень, но, как и все наркоманы, насколько мне известно, он превращается в совершенного незнакомца, когда вновь подсаживается на наркотики, – отчужденного, вздорного, глупого, склонного к саморазрушению, сломленного духом и опасного. Я изо всех сил старался примирить эти два образа. Какой бы ни была причина: генетическая предрасположенность, моя неспособность защитить его, моя снисходительность или жесткость, моя незрелость или все это вместе, – зависимость Ника, казалось, жила своей жизнью. В этой книге я попытался показать, как коварно, исподволь зависимость проникает в семью, постепенно завладевает ею и начинает править бал. Сколько раз в последние десять лет я совершал ошибки по незнанию, из-за пустых надежд или страха. Я постарался припомнить все эти случаи в надежде на то, что читатели смогут распознать неверный путь, прежде чем ступят на него. А если нет, я все же надеюсь, что они не станут себя винить за свой выбор.