Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

Не спалось. Щербаков курил, глядя в ночную темень, спрятав огонек сигареты в кулаке. Сердце порой начинало учащенно биться, потом успокаивалось. Что будет завтра? "По-любому живым не сдамся", – думал Щербаков, чувствуя пальцами патрон сквозь давно не стиранную ткань камуфляжа. Обухов и Кравченко, умаявшись за день при подготовке, такими мыслями не мучились, во всяком случае, они мирно храпели в спальниках на успевшей нагреться трансмиссии. «А может, всё, как в Дагестане, "прокатит", там же в основном мы по боевикам стреляли», – закуривая очередную "Приму" успокаивал себя Александр. Часа в два ночи лейтенант растолкал Кравченко на дежурство, прикрыл за собой люк и провалился в беспокойный сон.

Построение колонны намечено на 5:30 утра. Обухов, конечно, заснул на посту, всё проспал, и экипаж разбудил пришедший со 172-го сержант Гирин. 157-й спешно завели и, выехав из окопа, танки направились к месту построения колонны, выхватывая фарами из сумрака кусты, палатки и притаившуюся в окопах технику. У выездного шлагбаума ждал БРДМ разведчиков с сидевшим на нём, помимо контрактников разведвзвода, полковником Чебышевым. За "бардаком" стояли ГАЗ-66 майора Шугалова и два "шишарика" с пехотой в их кузовах. Оставшуюся часть бойцов-мотострелков рассадили на танковую броню.

В 6:00 колонна выдвинулась в направлении Червленой-Узловой. Справа проплыли в предрассветных сумерках темные окраины Старощедринской, сменившиеся густой лесополосой. По левому борту высились стволы почти голых деревьев, за которыми прятался Терек. "Шишарики" и БРДМ продирались по заросшей травой узкой колее, сквозь нависающие с боков ветви. Сзади шли два танка, ломая гусеницами и бортами кусты на обочинах. Порой скрытая деревьями колонна останавливалась и подолгу ждала команды двигаться дальше от полковника Чебышева, уехавшего вперед на БРДМ по ранее проложенному маршруту.

До станции около пятнадцати километров, но часам к десяти утра прошли только две третьих пути. Колонна отвернула от Терека и выехала на давно не паханное поле. С неба, серого от низких осенних туч, изредка срывались мелкие капли измороси. Впереди чернел густой лес, за ним пряталась Червленая-Узловая. В лесу и на его окраинах могли устроить засаду боевики, поэтому пехота по команде выстроилась цепью и пошла в направлении темнеющих вдали деревьев. В промежутках цепи медленно двигались два танка, готовые в любой момент открыть огонь. Сзади, на большом отдалении, маячили "шишарики" и "бардак" разведчиков.

Чебышев прятался за башней щербаковского танка, вглядываясь в опушку леса через бинокль. Щербаков высунул голову из открытого люка, наблюдая, как пехота, спотыкаясь на невидимых средь густой травы кочках, бредет по заросшему сорняками полю, на ходу срывая перезревшие ягоды паслёна.

В полукилометре от леса цепь по команде залегла в высокой траве, а танк Щербакова, руководимый Чебышевым, продолжил движение вперед. Проехав еще метров пятьдесят, он остановился перед покосившимся забором, сделанным из старых, посеревших от времени жердей. За ним простиралось вытоптанное пастбище и углом выпирала опушка леса. В командирский прицел лес был близко, как на ладони. Никакого движения впереди не наблюдалось, но командир полка, нагнувшись в люк, крикнул наводчику сквозь грохот двигателя: «Наведи на опушку, возьми чуть выше и долбани осколочно-фугасным!»

Кравченко заученными движениями провел все манипуляции, и через несколько секунд прозвучал выстрел. Где-то в середине леса грохнуло, подняв в небо кучу веток, земли и дыма.

«Еще разок, поближе, прямо по опушке!» – вновь прокричал полковник.

Уже ближе столб огня и дыма. В ответ ни единого выстрела. Пехота лежит в траве, курит и ест паслён. Приказ заглушить двигатели и ждать разведчиков, уехавших в сторону Червленой, где их вчера обстреляли на подступах к станции.

Тишина. Лишь ветер шелестит в сорняках и чирикают маленькие полевые птички. Потом далёкая автоматная очередь и два взрыва, один за другим. Через час разведка вернулась с хорошими новостями – «вахов» в Червленой-Узловой нет – ушли, причем только что. Костры рядом с окопами боевиков еще дымились, валялись недоеденные сухпаи. Скорее всего, основные силы ваххабитов покинули станицу накануне, а оставшийся небольшой отряд, увидев приближающиеся танки и пехоту, решил не вступать в бой. Может, боевики подумали, что там не два, а больше танков и не рота, а батальон мотострелков. Немногочисленные жители, так и не покинувшие из-за войны станицу, прятались по подвалам и вылезли только после того, как увидели БРДМ с российским триколором на антенне.