Чарльз Р Кросс - Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде [litres]

К тому времени, когда ему исполнился 21 год, Курт временно бросил курить и был категорически против того, чтобы рядом с ним кто-то курил (в том году он подписал записку другу как «заносчивая рок-звезда, которая жалуется на сигаретный дым»). Он чувствовал, что курение вредит его голосу и здоровью. В нем всегда странно сочетались самосохранение и саморазрушение. Встретив его однажды вечером, вы вряд ли могли бы представить, что это тот же человек, если бы вы встретили его через две недели. «Однажды мы были на вечеринке в Такоме, – вспоминала Трейси, – и на следующее утро Курт спросил меня о том, что он делал, потому что был очень пьян и ничего не помнил. Я сказала Курту, что он курил сигарету. Он был в шоке!»

Его сестра Ким навестила его примерно в то время, когда Курту исполнился 21 год, и они сблизились как никогда, обсуждая свою общую детскую травму. «Он поил меня лонг-айлендским чаем со льдом у себя дома, – вспоминала Ким. – Я заболела, но это было весело». К 1988 году Курт перестал пить перед концертами – его внимание всегда было сосредоточено на группе, исключая все остальное. В 21 год он серьезно относился к музыке, как никогда раньше. Он жил, спал и дышал группой.

Еще до того, как группа получила постоянное название, Курт был убежден, что появление их клипа в эфире MTV было билетом к славе. Поэтому Курт убедил группу играть в Aberdeen RadioShack [86] Американская компания, сеть розничных магазинов по продаже электроники, расположенных в Северной Америке, Европе, Южной Америке и Африке. Штаб-квартира компании находится в Форт-Уэрт, штат Техас. , в то время как друг снимал их выступление на дешевую видеокамеру, используя множество спецэффектов. Когда Курт просмотрел готовую кассету, то понял, что они больше похожи на любителей, притворяющихся рок-звездами, чем на профессиональных музыкантов.

Вскоре после их появления на RadioShack Кровер покинул группу, чтобы вернуться в Калифорнию вместе с Melvins. Они всегда знали, что Кровер – лишь временное решение их проблемы с барабанщиком. Исход Melvins был свидетельством того, во что верили многие северо-западные группы того времени: прошло довольно много времени с тех пор, как какая-либо северо-западная группа добилась славы. Последним большим успехом стали Heart, а переезд в более густонаселенный центр казался единственной дорогой к славе. Потеря Кровера усугубила уныние Курта, но в то же время помогла ему обрести собственную индивидуальность, и его группу можно было рассматривать не только как отросток Melvins. Уже в середине 1988 года в Олимпии все больше людей знали Курта как тур-менеджера Melvins, чем как лидера его собственной группы.

Это должно было измениться. Кровер порекомендовал Дэйва Фостера, энергичного абердинского барабанщика с нелегкой жизнью. Хотя заполучить барабанщика в Грейс-Харбор до сих пор оставалось материально-технической проблемой. К этому времени у Курта уже был свой «Датсун». Когда машина работала, а это случалось нечасто, он ехал в Абердин, забирал Фостера, отвозил его в Такому на репетицию, а потом вечером или утром вез его обратно, убивая на дорогу несколько часов.

Их первое шоу с Фостером состоялось на вечеринке в доме в Олимпии, прозванном «Лачуга Кэдди» [87] «Лачуга Кэдди» (от caddy – мальчик, подносящий клюшки и мячи при игре в гольф; также тележка, на которой возят сумки с клюшками для гольфа). . Одной из странностей Олимпии было то, что в восьмидесятых каждый студенческий дом носил какое-нибудь прозвище. «Лачуга Кэдди» находилась рядом с полем для гольфа. Помимо их радиошоу на KAOS и шоу Brown Cow в Gessco, это было первое публичное выступление Курта в Олимпии, и оно станет частью его болезненной кривой роста.

Играть в гостиной, наполненной студентами колледжа, было культурным шоком. Курт попытался одеться поприличнее – на нем был рваный джинсовый пиджак с вышитым на спине гобеленом «Тайная вечеря» и приклеенной к эполету пластмассовой обезьянкой Чим-Чим из мультфильма «Спиди-гонщик». На Фостере была футболка, потертые джинсы и усы. Еще до того, как группа успела начать, парень с ирокезом схватил микрофон и заорал: «Барабанщики из Абердина определенно выглядят странно». Несмотря на то что паренек критиковал именно Фостера, это замечание задело и Курта: он хотел, чтобы его считали ироничным человеком из Олимпии, а не провинциалом из Абердина. Классовые предрассудки будут тем, с чем он будет бороться всю свою жизнь, потому что независимо от того, как далеко он уезжал от Грейс-Харбор, Курт чувствовал на себе клеймо деревенщины. Большинство «гринеров» были выходцами из больших городов. Как и многие студенты частных колледжей, их предубеждение по отношению к людям из сельских общин резко контрастировало с либерализмом, который они исповедовали по отношению к различным расам. Концерт в «Лачуге Кэдди» состоялся почти через год после вечеринки у рэймондцев, и он застал Курта в парадигме, которой он не ожидал: его группа была слишком модной для Рэймонда, но здесь, в Олимпии, все было иначе.