Чарльз Р Кросс - Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде [litres]

Затем Таулз призвал пришедших выйти вперед и поделиться своими воспоминаниями. Брюс Пэвитт из Sub Pop заговорил первым и сказал: «Я люблю тебя, я уважаю тебя. Конечно, я на несколько дней опоздал, чтобы сказать тебе об этом». Дилан Карлсон читал буддийский текст, Крист – подготовленные заметки, похожие на его записанное на пленку сообщение.

Дэнни Голдберг рассказал о противоречиях в Курте, как он говорил, что ненавидит славу, но жаловался, когда его клип проигрывали недостаточно часто. Голдберг сказал, что любовь Курта к Кортни «была одной из вещей, которые поддерживали его», несмотря на продолжающуюся депрессию. Еще он говорил об Абердине, хотя и с точки зрения жителя Нью-Йорка: «Курт приехал из города, о котором никто никогда не слышал, и он пошел дальше, чтобы изменить мир».

А потом Кортни встала и начала читать настоящую предсмертную записку, которую она держала в руках. Она кричала, плакала, рыдала и смешивала записку Курта с отрывками из библейской Книги Иова. В конце она заговорила о Бодде и о том, как много этот воображаемый друг значил для Курта. Почти никто в зале не знал, о ком она говорит, но одного упоминания о воображаемом друге детства Курта было достаточно, чтобы Венди, Дон, Ким, Дженни и Лиланд тихо всхлипнули. Преподобный Таулз завершил церемонию чтением 43-го стиха из 5-й главы Евангелия от Матфея.

Когда служба закончилась, вспыхнула старая вражда. Мэри Лу Лорд вышла, опасаясь за свою жизнь. Дон и Венди почти не разговаривали. А один из друзей Курта из Олимпии был так оскорблен комментариями Дэнни Голдберга, что на следующий день разослал по факсу пародию. Но нигде этот раскол не был так очевиден, как в расписании двух конкурирующих поминок после службы. Одни проводили Крист и Шелли, другие – Кортни, и только малая часть скорбящих побывала на каждой из них. Кортни опоздала на поминки в свой дом, поскольку после церемонии она отважилась на посещение поминальной службы при свечах. Там она раздала кое-что из одежды Курта поклонникам, которые были поражены, увидев, что она сжимает в руке предсмертную записку. «Это было невероятно, – вспоминал охранник Джеймс Кирк. – Она не была в пластиковом пакете или в чем-то подобном. Кортни показывала ее ребятам и говорила: “Мне очень жаль”». По пути домой Кортни остановилась у радиостанции KNDD и потребовала немного эфирного времени. «Я хочу выйти в эфир и заставить их перестать крутить Билли Коргана и поставить Курта», – объявила она. Станция вежливо отказала ей.

Неделю спустя Кортни получила урну с прахом Курта. Она взяла горсть и закопала ее под ивой перед их домом. В мае Кортни собрала все остальное в рюкзак с плюшевым мишкой и отправилась в буддийский монастырь Намгьял близ Итаки, штат Нью-Йорк, где искала освящения праха и отпущения грехов для себя. Монахи благословили останки и использовали горсть праха, чтобы сделать мемориальную скульптуру цаца.

Большая часть останков Курта хранилась в урне на Лейк-Вашингтон-Бульвар, 171 до 1997 года, пока Кортни не продала дом. Она переехала в Беверли-Хиллз вместе с Фрэнсис и урной Курта. Прежде чем продать дом, Кортни настояла на соглашении, которое позволит ей однажды вернуться и выкопать ту самую иву.

Через пять лет после самоубийства Курта, 31 мая 1999 года, в День поминовения, Венди организовала прощальную службу для своего сына. По плану Фрэнсис должна была развеять прах Курта в ручье за домом Венди, пока буддийский монах читает молитву. На той неделе Кортни и Фрэнсис уже отдыхали на северо-западе. После смерти Курта Кортни сблизилась с Венди и купила ей дом за 400 000 долларов недалеко от Олимпии. Именно за этим домом была запланирована служба, на которую пригласили некоторых родственников и друзей. Хотя сама Венди не звонила Дону, менеджеры Кортни пригласили его, и он приехал. Но некоторые внутренние семейные споры продолжались: Лиланд, который жил всего в 30 минутах езды от дома Венди и проводил большую часть времени в одиночестве в своем трейлере, с тех пор как в 1997 году умерла Айрис, не пришел. Кортни пригласила Трейси Марандер, и та пришла, желая попрощаться с Куртом в последний раз. Когда Трейси приехала и увидела Фрэнсис, она была поражена красотой этой маленькой девочки. Босая, в фиолетовом платье, с глазами, удивительно похожими на глаза мальчика, которого Трейси когда-то любила. Эта мысль посещает Кортни каждый день ее жизни.

За годы, прошедшие после смерти Курта, многие предлагали воздвигнуть мемориал в Абердине, и место его рождения могло бы также послужить подходящим местом для того, чтобы развеять его прах. Рассеять Курта под его мифотворческим мостом было бы своего рода грубой справедливостью и буквальной иронией; впервые в жизни он будет спать здесь.