Чарльз Р Кросс - Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде [litres]

Европейское турне отложили, но группе и команде велели готовиться к Lollapalooza. Курт никогда не хотел выступать на фестивале, и он до сих пор еще не подписал контракт, но руководство считало, что он все-таки уступит. «Nirvana подтвердила информацию, что они собираются выступить на Lollapalooza 1994 года, – сказал промоутер Марк Гейгер. – На тот момент это еще не было оформлено письменно, но Nirvana все подтвердили, и мы работали над завершением контрактов». Кассовые сборы Nirvana составили бы около 8 миллионов долларов.

Курт чувствовал, что предложение было неподходящим. Он не хотел выступать в фестивальной обстановке, да и вовсе не хотел гастролировать. Кортни считала, что он должен заработать эти деньги, утверждая, что Nirvana нуждается в карьерном росте. «Ему угрожали судебным иском из-за тех шоу, которые они отменили в Европе, – вспоминал Дилан. – И я думаю, что он чувствовал себя так, словно был финансово разорен». Розмари Кэрролл вспомнила, как Курт категорично заявил, что не хочет участвовать в этом фестивале. «Все окружающие постоянно давали Курту советы, что ему следует делать как в личной, так и в профессиональной жизни», – сказала она. Курт справился с этой ситуацией так же, как и с большинством конфликтов: он избежал ее и из-за длительного промедления сорвал сделку. «Курт бежал не от наркотиков, а от общения с людьми, – вспоминал Кэрролл. – Это было трудное время, и я думаю, что когда люди не получали от него, чего хотели, то преувеличивали и обвиняли его в употреблении наркотиков».

И все же наркотики присутствовали в жизни Курта, причем в бóльшем количестве, чем прежде. Кортни надеялась, что ситуация в Риме напугает Курта так же, как он напугал ее. Настолько его беспечное злоупотребление встревожило ее. «Я сходила с ума», – сказала она Дэвиду Фрикке. Кортни решила установить железное правило, которое, как она надеялась, сохранит Курта, Кали и ее саму трезвыми: она настаивала на том, что в доме нельзя принимать наркотики. Реакция Курта была простой и типичной: он покинул свой особняк стоимостью 1,13 миллиона долларов и поселился в мотеле стоимостью 18 долларов за ночь на захудалой Аврора-авеню. На протяжении худших периодов своей зависимости он часто скрывался в этих мрачных местах, в большинстве случаев даже не потрудившись зарегистрироваться под вымышленным именем. Курт часто бывал в Seattle Inn, Crest, Close-In, A-1 и Marco Polo и всегда платил наличными, а в уединении своей комнаты часами ловил кайф. Он предпочитал заведения в северном Сиэтле. Хотя эти места и были менее комфортными, чем его дом, но они располагались рядом с его дилерами. По ночам, когда муж не возвращался домой ночевать, Кортни впадала в панику, опасаясь, что у него снова может быть передозировка. Она быстро отменила свою политику. «Мне хотелось бы быть такой, какой я была всегда. Просто терпимой ко всему этому», – позже сказала она Фрикке.

Но не только разочарование Кортни двигало Куртом. Что-то изменилось в нем после Рима. Новоселич задумался, не повредила ли кома на самом деле его мозг. «Курт никого не слушал, – вспоминал Крист. – Он был в полном дерьме». Дилан тоже заметил перемены: «Курт уже не казался таким живым. До этого у него было гораздо больше возможностей; а после он казался совершенно безразличным».

Через неделю после Рима позвонил отец Курта, и у них состоялся приятный, но короткий разговор. Он пригласил отца в гости, но, когда Дон приехал, дома никого не оказалось. На следующий день в телефонном разговоре Курт извинился, заявив, что был занят. И все же, когда через два дня отец снова вернулся, Кали доложил, что Курта опять нет дома. Правда заключалась в том, что Курт был дома, но находился под кайфом и не хотел, чтобы отец видел его в таком состоянии. Когда они говорили в следующий раз, Курт пообещал позвонить, как только у него будет перерыв в его напряженной карьере.

Эта карьера, по крайней мере когда дело казалось Nirvana, по существу закончилась ко второй неделе марта. Решение Курта отменить тур, отказаться от Lollapalooza и от репетиций окончательно подтвердило то, что Новоселич и Грол подозревали уже давно. «Группа распалась», – вспоминал Крист. Единственный музыкальный проект, который планировал Курт, был с Майклом Стайпом из R.E.M. Стайп зашел так далеко, что даже послал Курту билеты на самолет на сессию в Атланте, которую они запланировали на середину марта. В последнюю минуту Курт отказался.

12 марта полиция Сиэтла направилась в дом на Лейк-Вашингтон после того, как кто-то позвонил по номеру 911, но повесил трубку. Кортни открыла дверь, извинилась за звонок и объяснила, что была ссора, но теперь все под контролем. Курт сказал офицеру: в его браке «было много стресса». Он сказал, что они должны «сходить на терапию».