Юрий Власов - Красные валеты. Как воспитывали чемпионов

Случай ускорил развязку. 22 июня в Лондоне, на Итон-Плэйс, на пороге своего дома, был сражён палач Ирландии отставной фельдмаршал Генри Вильсон. В него послали пули 2 волонтёра ИРА: Реджинальд Данн и Джозеф О’Сюлливан. Схваченные полицией ирландские патриоты заявили, что убили Вильсона, зачинщика трупных погромов в Северной Ирландии, причём зачинщика лишь по своей злобной прихоти.

На другой день О’Коннор заявил в Дублине корреспондентам, что республиканская штаб-квартира не имела никакого отношения к данному акту. Ну, а как же в таком «разе» можно было обойтись без Черчилля! 24 июня он выступил в палате общин с громогласной речью, которую общественность расценила как прямой ультиматум Ирландии.Он в резком обращении потребовал от Временного правительства убрать «гнездо анархии и измены» в здании Дублинского суда, откуда, по его словам, «устраиваются и поощряются убийства… по другую сторону пролива…», и угрожал в противном случае военными мерами [70]. Комментируя это заявление, английский историк Э. Тэйлор признаёт, что «гражданская война в Ирландии началась по приказу англичан» [71]. Таким образом, сигнал к гражданской войне поступил от Черчилля. Он, действительно, был природным поджигателем войн. В 1945 году он так же повёл себя по отношению к Греции, стравив её разнополитические части и тем посеяв многолетнюю гражданскую войну.

После такого заявления министра колоний Англии Временное правительство доминиона решило, что пора действовать. Вечером 27 июня оно направило О’Коннору ультиматум с требованием до 4-х часов ночи сложить оружие.

Ответа не последовало…

Раннее утро 28 июня выдалось в Дублине пасмурным и хмурым. То и дело моросил мелкий дождь, и очертания зданий по берегам мутной Лиффи едва различались сквозь мрачную пелену. Город спал, и на пустынной О’Коннел-стрит рядом с устремлённой в высь серой, как каменный пик, колонной адмирала Нельсона почти не попадались прохожие. Внезапно утреннюю тишину нарушил мерный топот солдатских бутс и лязг оружия. Проснувшиеся горожане с тревогой выглядывали в окна и видели на улице колонны солдат в зелёной обмундировке с винтовками на плечах. Тускло блестели штыки, слышались отрывистые команды. Позади солдат, освещая путь жёлтыми фарами, медленно ползли бронеавтомобили и грузовики с пулемётами. Войска направлялись из военных казарм Беггарс Буш на южной окраине Дублина к центру города, туда, где на берегу Лиффи недалеко от моста О’Коннел Бридж, возвышаясь на 50 футов над всеми домами, поднималось величественное здание «Четырёх судов» — архитектурный шедевр зодчего Томаса Кули, построенный в 70-х годах XVIII века. В 3 часа 50 минут тишину разорвал грохот 1-го орудийного залпа: это правительственная артиллерия открыла огонь по зданию «Четырёх судов». Грянул последний, самый жестокий и кровопролитный акт затянувшейся «ирландской драмы» — гражданская война.

Здание «Четырёх судов» защищал отряд республиканцев в 180 бойцов. Здесь же находились и 20 членов Исполкома ИРА, в числе их О’Коннор и Меллоуз. Остальные очаги сопротивления республиканцев размещались на О’Коннел-стрит. Туда пришёл Де Валера, который заявил, что в трудную минуту не покинет товарищей.

Между тем, войска Временного правительства отрезали Дублин от других районов страны. 29 июня из города сумел выбраться лишь начальник штаба ИРА Лайм Линч, который направился в Манстер за подкреплениями. Однако ему не удалось вόвремя оказать помощь республиканцам в Дублине. Разбившись на небольшие отряды, они отчаянно сопротивлялись больше недели.

Основной удар фристейтеров был направлен на здание «Четырёх судов». Прочные стены выдерживали удары снарядов. На день по нескольку раз фристейтеры под прикрытием броневиков поднимались в атаку, но республиканцы, даже не имея тяжёлого вооружения, всякий раз встречали их ружейно-пулемётным огнём и гранатами. Однако положение республиканского гарнизона ухудшалось с каждым часом.

На 2-й день средняя часть здания была разрушена, крыша рухнула, полыхнул пожар. Многие волонтёры погибли. Быстро наполнялся ранеными госпиталь, развёрнутый в одном из подвалов. Им руководила сестра милосердия Джеральдина О’Доннел. Вскоре пожар охватил здание. В огне погибли бесценные коллекции гэльских рукописей, собранных в размещённом здесь музее. Сгорели библиотека и архивы, также содержавшие много ценных исторических бумаг.

Вечером 29 июня республиканцы покинули горящую центральную часть дома и перебрались в его северное крыло. Уже 2-й день они отбивали яростные атаки. На 3-й, 30 июня, бой кипел уже внутри здания. Фристейтеры рискнули проникнуть в среднюю часть дома, но в этот миг от пожара взорвался расположенный здесь склад боеприпасов (от пожара ли — кто это знает наверняка?). На несколько километров вокруг в окнах вылетели стёкла, а над зданием «Четырёх судов» взмыл столб дыма высотой до 120 метров. На близлежащие улицы обрушился град обломков. Около 50 фристейтеров были ранены, многие убиты.