Рустам Раза - Моя жизнь рядом с Наполеоном

— Я бы на твоем месте не предпринял такого долгого путешествия. Если бы отец и в самом деле любил тебя, хотел бы жить с тобой, он бы не покинул нас и не скитался бы так долго вдали от тебя. Наша поездка принесет нам много бед, дороги очень опасны, татары грабят проезжих и караваны. Одним словом, на душе у меня неспокойно.

Матушка выслушала меня и сказала:

— Если хочешь знать, я еду не к отцу, а к твоим братьям, по которым очень соскучилась.

Ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Взяли мы сестренку и пустились в путь. Дорога шла через Гянджу. Места эти были хорошо знакомы мне, кое-что из нашего имущества я продал и благополучно доставил матушку и сестру в Гянджу.

Мама два дня шла пешком и очень устала. Я отвел ее и сестру на площадь большого городского рынка и так как хорошо знал город, взял немного денег и пошел купить еды. Они должны были ждать меня на площади, но случилось так, что именно здесь я и потерял навсегда маму и сестру. Тяжелые предчувствия мучили меня еще в начале нашей поездки, как только мы выехали из нашего города, который я очень любил и где мы так спокойно и счастливо жили.

Когда, накупив еды, я возвращался на площадь, ко мне подошел какой-то мужчина и сказал:

— Наконец-то я нашел тебя, Рустам. Целый час ищу. Мать и сестра ждут тебя у нас дома.

Увы, я не догадался, что незнакомец обманывает меня, и пошел за ним. Мы вошли в его дом, я увидел, что наших там нет. Я стал рыдать и оплакивать свою беду, но хозяин дома сказал мне:

— Не бойся, твоя мать и сестра, видно, вышли по делу. Пойду за ними [13] Он велел поднести мне стакан шербета ( примечание подлинника ). .

Я сидел посреди двора в тени деревьев и ждал матушку, которая была единственной отрадой моего сердца. Вдруг появился молодой человек, что-то сказал сидевшим рядом женщинам, потом поглядел на меня и спросил, говорю ли я по-армянски. Я кивнул, сказал, что я армянин. Он заговорил со мной на нашем родном языке:

— Постарайся убежать, тебя сюда привели, чтобы продать, следы твои будут навсегда потеряны, и ты никогда больше не увидишь своих родных.

Меня словно молотом ударили по голове. Он ушел, а я остался сидеть во дворе, год присмотром двух злых женщин. Как и куда бежать из этого дома? Чуть погодя появилась соседка, они начали болтать и спорить на тюркском языке, который я прекрасно знал и бегло говорил на нем.

Надо было воспользоваться удобным моментом. Я взял ключи от нужника, будто иду по нужде. Возле нужника была дверца, которая выходила в небольшой дворик, но здесь протекал довольно глубокий арык. Я открыл дверь, вышел во дворик, перешел арык и спасся от этих негодяев.

Понятно, что я сразу же пошел туда, где оставил маму и сестру, но их там, к несчастью, не оказалось. Я расспрашивал прохожих, но никто о них не знал [14] А между тем прошел всего час ( примечание подлинника .). . Наконец возле моста мне повстречался старый знакомец моего отца, я рассказал ему о случившемся. Он успокоил меня:

— Не волнуйся, я найду твою мать и накажу негодяя, уведшего тебя.

Он отвел меня к себе, накормил, и мы снова вернулись на базарную площадь, где я потерял наших. «Друг» моего отца кивал на прохожих и тихо спрашивал:

— Он?

Я отвечал:

— Нет, но лучше сходим к нему домой, он живет недалеко.

Но он все отговаривался:

— Не нужно, я сам его найду.

Наконец он привел меня в один большой дом и велел:

— Подожди здесь, я пойду за твоей матерью.

Я поверил ему, но мерзавец так больше и не появился. Я проплакал всю ночь. На другой день хозяйка дома сказала мне:

— Ты лучше не надейся, этот человек больше не вернется.

Я сказал:

— Тогда я сам пойду к нему, я запомнил его дом.

Но она заперла входную дверь на замок, чтобы я не сбежал.

И снова я оказался в отчаянном положении.

Чтобы немного приободрить меня, женщина сказала:

— Я хочу усыновить тебя, у меня нет детей.

Нет, я не мог дать согласие на это и все время рыдал. Фактически тот негодяй тоже продал меня, и это случилось со мной во второй раз, а в первый, как я уже рассказывал, мне удалось бежать.

Позже мне стало известно, что мама узнала, где я нахожусь, не раз с сестрой приходила к этому дому [15] Эти подробности я узнал позже от сестры ( примечание подлинника ). , но ее не впускали, говоря:

— В этом доме детей нет.

И всякий раз она плача уходила от ворот.

Поскольку не было никакой возможности выбраться оттуда, я дал согласие стать сыном этой женщины, надеясь, что таким способом я обрету некоторую свободу и смогу убежать в свой родной город. А с помощью странствующих купцов, может быть, найду маму.