Олег Соколов - Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

Правда однажды в период нашего раскола возник момент, когда этот раскол мог прекратиться. Уставшие от бесконечной «гражданской войны», представители клубов военно-исторической реконструкции решили собраться зимой 1995 г. (кажется в феврале) в г. Москве, туда были допущены, хоть и в ограниченном количестве, представители моей ассоциации (тогда еще Санкт-Петербургской).

Собралось нас более ста человек, все представители важных клубов и объединений по всем эпохам реконструкции тогда существовавших. Речь держал Валькович, что-то весьма банальное и общие слова. А потом встал я. Впервые я мог напрямую обратиться если не ко всем, то, по крайней мере, к основным, наиболее значимым командирам военно-исторической реконструкции. Помню, что мой голос звучал сильно и уверенно, слова шли от всей души, от всего сердца и потому было так просто, так ясно говорить. Зал слушал, затаив дыхание без малейшего шороха, без малейшего шепота, когда я завершил, разразился грохотом аплодисментов. И было практически единогласно решение — объединить две большие ассоциации в одну мощную структуру и избрать естественно ее руководителя. Сказано — сделано. К выборам перешли сразу и по всей форме — тайное голосование, съемка на видеокамеру.

Результат предугадать было не трудно, я был избран подавляющим числом голосов президентом этой действительно Всероссийской организации, а Вальковича из политкорректности назначили моим вицепрезидентом. Никогда я, наверное, не был так счастлив, как в эту минуту. Мне показалось, что абсурдная четырехлетняя война завершилась, что правда победила, что теперь у нас впереди только прекрасное будущее созидательной работы. Импровизированный банкет тут же на месте событий был полон искренней неподдельной радости всех участников. Я принес клятву, что буду также защищать интересы клубов, боровшихся когда-то против меня в рядах враждебной ассоциации, как своих собственных друзей, что нет более противостояния, а есть только великое счастье вместе делать интереснейшее дело!

Я вернулся в Петербург в состоянии абсолютной эйфории… Но вот через день зазвонил телефон. Это был Валькович. Фраза, которую он мне сказал, отдалась похоронным звоном в моей душе. «Олег, я тут подумал… Давай все же будем культивировать каждый свой огород…»

Все, говорить было больше не о чем. Он так ничего не понял! Да мы стали «культивировать каждый свой огород», огород постоянной борьбы за каждое мероприятие, скандалы, ссоры, склоки… И что мы с тобой, Александр, получили? Я думаю, ты знаешь. Полный развал военно-исторического движения на кучу всяких объединений, которыми чиновники помыкают как хотят!

Я предлагал тебе великое прекрасное свершение, ты выбрал копеечные выгоды… Уверен, что если ты честно заглянешь в свое сердце, ты так и подумаешь… Я больше не держу на тебя зла, все прошло, прошли многие годы, и теперь ничего не исправить. Если останусь жив после тюрьмы, хотел бы выпить с тобой, помянув умершее великое дело.

Несмотря на все эти бессмысленные интриги, дело военно-исторической реконструкции не стояло на месте. И на полях бывших великих сражений гремели вновь грандиозные битвы. На реконструкции 1992 г. на Бородинском поле было уже более тысячи бойцов, и смотрели это зрелище не менее 150 тыс. зрителей.

В 1995 г. на поле битвы при Ватерлоо собрались уже около 3 тысяч реконструкторов, причем так называемых «маршировальщиков» уже практически не было, а я на лихом коне вел в атаку французские дивизии на плато Мон-сен-Жан. Русских участников этого грандиозного мероприятия, думаю, было уже более 200, причем конных и пеших. Дело, начатое в 1976 г., теперь охватило огромные массы людей.

При этом я никогда не оставлял научные исследования. В 1991 г. я защитил в Университете кандидатскую диссертацию, посвященную офицерам армии Великой французской революции, а в 1993 г. начал писать, можно сказать, главный труд своей жизни «Армию Наполеона». Я работал над этой книгой с тысячами печатных и рукописных документов. Стипендию, которую я получил в 1992 г. от «Фонда Наполеона», позволила мне регулярно ездить во Францию и работать в архиве французской армии в Венсенском замке, в Национальном архиве Франции и в Национальной библиотеке. Конечно же, я сотнями часов работал в русских библиотеках и архивах и прежде всего в Российской национальной библиотеке в Санкт- Петербурге, в отделе Полиграфии (редких иностранных книг), отделе «Россика» (книги о России, но не только, а также книг, например, об армиях, сражавшихся в