Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Роджер, по обыкновению решительно, атакует ударные. Хорошо, что я не тарелка.

Рядом с бипланом «De Havilland Tiger Moth», снятом в промофильме для сингла «Point Me at the Sky», аэродром в Биггин-Хилле. Летные костюмы, очевидно, сшиты для самых корпулентных летчиков – или же летунов, как они назывались в эпоху, когда у этого слова еще не было других смыслов.

По возвращении мы опять окунулись в гастрольную рутину, вовсю работая в залах британской университетской сети и Европы. Среди концертов был и оупен-эйр в Германии, где какие-то студенты, вдохновленные парижскими волнениями и радикализмом по всей Европе и США, решили, что вход должен стать свободным для всех и что будет весьма уместно сделать это мероприятие совершенно открытым (в плане ворот). Отчасти вдохновляясь манерой калифорнийских серферов, на крыше своего туристского фургона «фольксваген» они укрепили таран.

Как раз перед Рождеством 1968 года мы сделали последний заход на рынок синглов: «Point Me at the Sky» стал нашей третьей попыткой со времен «Emily» и, соответственно, третьим подряд провалом. Тут нас осенило, мы решили отныне обливать презрением публику, покупающую синглы, и на последующие одиннадцать лет избрали судьбу исключительно альбомной группы.

В одной журнальной статье мне попалась фотография, на которой было выложено все вооружение бомбардировщика «Phantom». Тот же подход мы решили использовать на конверте «Ummagumma».

Фотографии Мика Рока: Сид в своей лондонской квартире в 1970 году (предыдущее фото) и на капоте «бьюика», который Сид никогда не водил, незадолго до того, как этот «бьюик» увезли эвакуаторы.

Нашим следующим альбомом стал саундтрек к фильму «More» [18] «Еще» (англ.) . , который поставил Барбет Шрёдер. Мы уже появлялись в документальном фильме Питера Уайтхеда 1967 года «Сегодня! Давайте все займемся любовью в Лондоне», а в 1968 году сделали саундтрек для фильма Питера Сайкса «Комитет» с Полом Джонсом в главной роли, хотя тогда нашим вкладом стала подборка скорее звуковых эффектов, нежели музыки.

«More», однако, обещал стать более серьезным проектом. Барбет, протеже Жан-Люка Годара, обратился к нам с уже фактически законченным и смонтированным фильмом. Несмотря на эти ограничения и довольно отчаянные сроки сдачи, сотрудничать с Барбетом было легко – за восемь дней работы в районе Рождества нам заплатили по 600 фунтов каждому, что в 1968 году составляло значительную сумму, и никто не требовал песен, которые непременно должны завоевать «Оскар», или саундтрека в голливудском стиле. Собственно говоря, сочиняя сопровождение к разным по настроению эпизодам, Роджер написал несколько песен, которые вскоре стали неотъемлемой частью наших концертов.

Многие настроения в фильме – неспешной, довольно откровенной и моралистической повести о немецком студенте, который отправляется на Ибицу и оказывается в фатальной зависимости от тяжелых наркотиков, – идеально подходили к громыханиям, пискам и звуковым коллажам, которые мы регулярно производили вечер за вечером. Бюджет не предусматривал студию перезаписи со счетчиком кадров, а посему мы сидели в просмотровом зале, аккуратно вели хронометраж эпизодов (просто поразительно, до чего точен бывает простой секундомер) и затем отправлялись в Pye Studios на «Марбл-Арч», где работали с тамошним опытным звукорежиссером Брайаном Хамфрисом.

Крупный тур по Британии весной 1969 года закончился в июле концертом в Королевском фестивальном зале, мероприятием, которое мы назвали «More Furious Madness From the Massed Gadgets of Auximenes». Еще одно эпохальное шоу – одно из моих любимых, как и «Games for May». У Дэвида, впрочем, оно вряд ли входит в число любимых: из-за плохого заземления его так долбануло током, что он отлетел в другой конец сцены, и до финала концерта его слегка потряхивало. Мы решили подкрепить мероприятие перформансом в исполнении нашего старого друга из Школы искусств Хорнси и бывшего обитателя Стэнхоуп-Гарденз по имени Питер Докли. Он создал костюм монстра, включавший противогаз и колоссальные гениталии, снабженные резервуаром, чтобы Питер мог «мочиться» на передние ряды публики. Оказалось очень действенно: во время исполнения «The Labyrinth», мрачного и довольно зловещего, Питер крался вдоль рядов, а мы прогоняли через квадрофоническую систему звуки капающей жидкости. Затем одна несчастная девушка, вероятно пребывавшая под кайфом, вдруг обернулась и обнаружила, что чудовищная тварь, которую изображал Питер, сидит рядом с ней. Девушка дико заверещала, рванула прочь из зала, и больше мы ничего о ней не слышали даже через ее адвоката.