Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Бо́льшая часть дня в прекрасно оборудованном здании Би-би-си на Лайм-Гроув ушла на репетиции, гримирование, глажку модной одежды, мытье и причесывание волос. Наша гастрольная бригада быстро просекла, что в гримерных никто не знает новых групп, – они туда проникли, пококетничали с девушками и тоже получили мытье, сушку и стрижку. Я редко наблюдал столь восхитительно сияющую гастрольную бригаду, как в тот вечер, когда все наши «роуди» блуждали по коридорам Би-би-си.

Афиша концерта «Games for May» – типичный образчик причудливой странности тех времен, иллюстрация Барри Зейда плюс трафаретный шрифт. В пресс-релизе концерт подавался как «отдых космического века в разгар весны».

А вот само шоу нас скорее обломало. Выступление под фанеру выглядит по-идиотски и в лучшие времена, а тогда определенно было не самое лучшее время. Имитировать игру особенно тяжело барабанщику. Чтобы не шуметь, надо либо вообще не касаться барабанов, либо бить сбоку. Оба метода весьма неудобны. В более поздние годы это кошмарное упражнение облегчалось пластиковыми тарелками и пэдами. Вдобавок в студии, без физической работы и без подлинного отклика публики, весь адреналин течет впустую. Но даже на фоне такого выступления последовавшее за ним полное отсутствие восторга было попросту губительно для души. Я, видимо, полагал, что своим появлением на телеэкране мы изменим мир. Мы же теперь настоящие поп-звезды, верно? Очевидно, нет. Мир остался прежним, а мы поехали в очередной тоскливый зал, где публика по-прежнему нас ненавидела, – впрочем, теперь она хотя бы ненавидела нас как «героев телеэкрана».

На следующей неделе наш сингл подскочил до пятой строчки в чартах, так что мы опять поехали на Би-би-си и повторили выступление. Запланировали и третью съемку, однако Сид уперся, отказавшись наотрез, – то было первое знамение будущих серьезных проблем. Свои резоны Сид сформулировал так: «Если в „Самых популярных“ не выступает Джон Леннон, почему должен я?»

Ни о каком шансе добраться до номера первого в чартах не могло быть и речи. Как раз тогда группа Procol Harum выпустила песню «A Whiter Shade of Pale», и сдвинуть ее с верхней строчки было никак невозможно. Каждую неделю мы обреченно смотрели в чарты, убеждая себя, что теперь-то, надо думать, все, кто хотел, пластинку «Whiter Shade» уже купили. Но похоже, все эти люди либо страдали потерей кратковременной памяти, либо решили приобрести второй экземпляр. (Вокалист и клавишник Procol Harum Гэри Брукер обозревал тогда синглы для «Мелоди мейкер». Его рецензия на «Emily» начиналась словами: «„Пинк Флойд“. Я узнаю их по кошмарному звуку органа…»)

Коммерческий успех манил всех нас – за исключением Сида. Норман Смит (который был теперь нашим официальным продюсером от EMI) вспоминает, что при обсуждении выбора «See Emily Play» для нашего второго после «Arnold Layne» сингла Сид вел себя так, будто само слово «сингл» дурно пахло. Сид всегда был рад поделиться новыми интересными музыкальными идеями, но все «коммерческое» попросту ненавидел.

EMI отрядила Нормана Смита надзирать за записью «See Emily Play» в Sound Techniques и продюсировать сессии нашего первого альбома «The Piper at the Gates of Dawn», к которому мы приступили в марте 1967 года в студии на Эбби-роуд. По рассказам Нормана, он попытался «стать знаменитым джазовым музыкантом», а затем устроился на работу в EMI по объявлению в газете «Таймс», где компания приглашала учеников звукорежиссера. Там был заявлен возрастной потолок в двадцать восемь лет, а Норман был уже на четвертом десятке, так что он скинул себе шесть лет и, к вящему удивлению, вместе с сотней других претендентов был приглашен на собеседование. Когда Нормана спросили, что он думает о Клиффе Ричарде, который как раз в то время стал приобретать популярность, Норман отозвался о нем весьма скептически. Однако собеседники, опять же к вящему его удивлению, были склонны с ним согласиться. В результате Норман получил одну из трех вакансий ученика звукорежиссера.

Поначалу ему поручали разве что подметать пол, бегать за сигаретами или заваривать чай. Порой он по команде звукорежиссера нажимал какую-нибудь кнопку. А затем, в один прекрасный день, «пришли эти четверо парнишек с забавными прическами». The Beatles тогда впервые появились на Эбби-роуд, и, по чисто интуитивной прозорливости, именно Норману поручили сделать тестовую запись – после чего он подумал: «Так-так, ребятишки, больше мы с вами не увидимся, потому что, мягко выражаясь, не очень-то вы хороши». Однако у The Beatles оказалось на этот счет свое мнение, и Норман проработал с ними до конца записи «Rubber Soul».