Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Опять же визуальный материал, который мы откопали, интересовал меня больше, чем музыка. Многое принадлежало Би-би-си, «Пате» или отдельным американским телеканалам, у которых еще был доступ к записям живых эфиров шестидесятых и семидесятых. Среди клипов, которые мы прошерстили, нашелся фрагмент из «Шоу Дика Кларка», где Сид совсем плывет, как я всю дорогу и помнил; но это напрягает – смотреть, как ты в двадцать два года скачешь козлом в блестящей рубахе и узких штанах и орешь в камеру: почему-то мы всегда орали в камеру, даже если звук был выключен. Может, думали, что, если заорать погромче, на целлулоиде останется след.

Параллельно с этим накоплением раритетов мы с Музеем Виктории и Альберта приступили к работе над выставкой, задуманной в том же ключе, что их экспозиция, посвященная Дэвиду Боуи. Хочешь не хочешь, а вот это – явный признак «достояния». Нам пришлось признать, что мы – предмет интереса не одного поколения, а еще и кучи следующих. Очень странно: в 1967 году мы все понимали, что рок-н-ролл – явление эфемерное, пара-тройка лет, а то и меньше – и мы снова разойдемся по архитектурным бюро зарабатывать на жизнь. Даже Ринго в послебитловские времена планировал открыть сеть парикмахерских салонов.

Музей Виктории и Альберта проявил инициативу сам. Кто-то из их кураторов был знаком с По, переговоры уже начались, и тут я чуть не зарубил весь проект на корню. За считаные дни до ключевых переговоров, где предстояло окончательно решить, будет выставка или нет, я прослышал, что директор музея Мартин Рот считает, будто я вообще против.

С Мартином я столкнулся на трассе Гудвуд, и мы, видимо, друг друга недопоняли. Выставка Дэвида Боуи прошла с успехом, и когда Мартин заговорил о новом проекте, мысль о том, что следующими станем мы, огорошила меня, и я сказал что-то типа: «Беда в том, что мы никак не можем…», имея в виду, что нашему архиву или костюмам до Дэвида Боуи очень далеко, а все, что у нас есть, не систематизировано и к экспозиции не готово.

Видимо, с колебаниями и негативом я несколько пережал, и Мартин трактовал это как «ну уж нетушки». Вряд ли это помешало бы выставке, но подпортило бы ее наверняка. По счастью, узнав, как обстоят дела, я написал Мартину, что мы с удовольствием.

То была не первая выставка Pink Floyd . В 2003 году мы уже одну проводили – называлась «Pink Floyd: Interstellar», проходила в Музыкограде на северо-востоке Парижа, в комплексе парка Ла-Виллет на бульваре Периферик. Экспозицией заведовал Сторм Торгерсон, и на этой выставке собрались кое-какие наши надувные друзья (свиньи, пирамиды и Отец с тура «Animals»), Farfisa Рика, пара моих барабанных установок, в том числе Ludwig , расписанный под Хокусая, «Азимут-координатор» и всякая всячина.

Позднее нам выпал шанс собрать вторую версию этой выставки на миланской Fabbrica del Vapore , где раньше выпускали трамваи, – и на сей раз воображение Сторма разгулялось по-итальянски или, точнее говоря, как наводнение в Венеции. Например, была мысль выставить небольшие экспонаты в палаццо, чтобы потом вапоретто доставлял зрителей по воде смотреть экспонаты покрупнее. Не сбылось, увы. Промоутер, занимавшийся этим проектом, не нашел денег и спонсоров – а такие предприятия обходятся недешево даже без участия Сторма. В свою очередь, крах итальянского проекта чуть не сорвал нам выставку в Музее Виктории и Альберта, потому что все, кто работал в Италии, сочли, что им зря морочили голову.

Анонс «Their Mortal Remains» в Музее Виктории и Альберта, август 2016 года. Судя по тому, как я весел, очевидно, я не сознаю, какое феноменальное количество работы свалится на всех причастных из-за этой выставки, открывшейся в мае 2017 года.

Приятно выпить чаю с Роджером после церемонии открытия мемориальной доски в Вестминстерском университете в мае 2015 года.

Короче говоря, в стане «Флойд» никто интереса не выказывал, и выставка в Музее Виктории и Альберта открылась очень неубедительно. Тем не менее на энтузиазме Мартина и музейной команды проект неумолимо развивался; нарекли его «Their Mortal Remains» – мрачно (это парафраз строки из «Nobody Home»), но, безусловно, похоже на нас.

Пресс-конференция «Their Mortal Remains», февраль 2017 года.