Нина Левина - Дзюдо и кино

В этот день снимался следующий эпизод. Артисты дают спектакль перед солдатами Красной Армии и местными жителями, но внезапно нападают белые. Снаряды начинают рваться прямо возле сцены, где стоят повозки с лошадьми и толпа людей, поэтому все в панике разбегаются. Эту сцену мы неоднократно репетировали. Люди должны были бежать в одну сторону, а повозки с лошадьми мчаться в другую. Лошадей мы заранее обстреливали пулемётными очередями из «Максимов», чтобы они не боялись громких звуков, и на репетициях всё было идеально.

Началась съёмка эпизода. После первых разрывов снарядов возле сцены массовка побежала. И тут случилось то, чего я больше всего боялся. Среди людей одна женщина всё перепутала и побежала в ту сторону, в которую должны были скакать лошади. И среди лошадей взбесилась одна пара и понесла телегу. Возница, управлявший этой парой, к тому же, как выяснилось впоследствии, был нетрезв и не смог их обуздать. Лошади неслись на убегающую женщину, догнали её, дышло телеги ударило ей в затылок, и женщина упала прямо под несущуюся телегу. Съёмка, конечно же, была остановлена, кто-то остолбенел от ужаса, кто-то дико закричал, увидев происходящее. Телега пронеслась над телом женщины и нижними крепёжными скобами буквально порвала её. Я, когда увидел эти клочья кожи и мяса, похолодел от страха, но не растерялся. Женщина была жива, и мы, вдвоём с моим заместителем Валерой Голубенко, подхватили её и понесли к скорым. И тут выяснилось, что на месте нет ни одного водителя! Мобильных телефонов в то время не было, поэтому мы просто громко орали, надеясь быть услышанными. Вскоре явился один из водителей. Первое что я сделал — это врезал ему по зубам, чтобы он проникся серьёзностью момента. А потом мы загрузили женщину в машину и помчались в ближайшую районную больницу Триполья.

На наше «счастье» был воскресный день, и встретившая нас дежурная медсестра радостно сообщила, что сегодня есть только один дежурный врач. Но зато он — хирург! Именно то, что нам нужно. Мы буквально ворвались в кабинет к этому хирургу, и я понял, что пять лет тюрьмы за смерть на съёмочной площадке мне обеспечены. Хирург оказался пьян в стельку! Он не был выпившим. Нет! Он был в дрободан пьян! Он был в таком состоянии, когда человек не может говорить, а только нечленораздельно мычит. Что же делать? У меня на руках была истекающая кровью израненная женщина, и до другой больницы нам вряд ли удалось бы её довезти. Откуда-то я вспомнил, что можно быстро протрезветь, если выпить несколько капель нашатыря со стаканом воды. Я бросился к медицинскому шкафчику с пузырьками и лекарствами, нашёл там нашатырь, вылил полфлакона в стакан воды и велел своему заму:

— Открывай и держи ему пасть!

Валера с ужасом посмотрел на меня, но не стал возражать, а у меня в голове мелькнула мысль: «Какая уже разница — один труп или два?» И я вылил эту гремучую смесь в пьяного хирурга… Как он взвыл и, выпучив глаза, забегал по кабинет! Но… Он остался жив и даже протрезвел. По крайней мере настолько, чтобы сделать все необходимые манипуляции по спасению женщины — остановил кровь, вколол обезболивающее и кое-как заштопал её.

А я в это время мерял шагами коридор за дверью операционной и дрожащими руками нервно прикуривал одну сигарету за другой. Это были первые сигареты в моей жизни! До этого я никогда не курил, так как для меня спорт и курение были несовместимыми понятиями.

На следующее утро, в понедельник, я сидел в кабинете главврача больницы и объяснял ему ситуацию, в которую мы попали оба. У меня на съёмочной площадке произошёл несчастный случай, за который светит тюрьма. Но и у него не всё так просто — дежурный врач его больницы, хирург, был вдребезги пьян, когда к нему доставили умирающую пациентку. Об этом у меня был составлен соответствующий акт. И главврачу придётся отвечать за поведение своего подчинённого. Но в тюрьму никому из нас идти не хочется, поэтому я забуду о пьяном враче, а они не будут официально оформлять пациентку, но при этом приложат все силы, чтобы она поправилась, как можно быстрее. Главврач со мной согласился, и раненой женщине было оказано максимум внимания. Каждое утро её доставляли машиной на лечение в больницу, а вечером отвозили домой. Очень медленно, но она шла на поправку.

Как вдруг, через несколько дней мне позвонили из больницы и сообщили:

— Можете спать спокойно, вы не несёте никакой ответственности за пострадавшую женщину…

— Как так? — удивился я.