Йона Амнон - Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

В Праге собрались двадцать пять командиров Хаганы из Европы. Товарищи отчитались о своих действиях в разных странах. Главным моментом съезда были лекции Шауля Авигура и Нахума Шадми о функциях наших групп в будущем. Наиболее успешно работавшие эмиссары, чувствовавшие уверенность в своих силах, требовали расширения своих полномочий и поля действия.

В конце съезда меня вызвали к Нахуму Шадми. Прошло несколько месяцев с тех пор, как я видел его в последний раз, когда он назначил меня на эту работу в Венгрии.

— Амнон, — начал Нахум, — у меня есть для тебя новое задание. Сейчас нам нужно усилить группу командиров в странах Северной Африки. Ты для этого как раз подходишь. Я уже договорился с Яаковом Саломоном, что ты будешь в Париже первого декабря, чтобы вступить в новую должность.

Я вернулся в Будапешт проститься с товарищами. Мне было жаль расставаться с коллективом венгерской Хаганы, компанией верных и преданных работе ребят, но приказ есть приказ, и я должен был уезжать. Я еще успел побывать на выпускном вечере курса спортивных инструкторов, а на следующий день собрал вещи. Приехал я в Венгрию нелегально, зато уезжал вполне законным путем. По соглашению, из которого извлек выгоду некий чиновник, власти выдали мне официальное разрешение покинуть Венгрию. Почему законным должен был быть именно отъезд, а не приезд — этого я не знаю до сих пор.

Я отправился поездом из Будапешта в Прагу. Там меня снабдили необходимыми документами для дальнейшего путешествия — в Париж через Германию и Бельгию.

Из Праги я отправился в Аш, пограничный городок в Чехии, в Судетской области. Наступила зима, шел снег, все вокруг было белым-бело. Человек из Брихи отвез меня на машине к немецкой границе. Так я впервые ступил на землю Германии.

Это было странное ощущение. Трудно передать словами, что творилось у меня в душе, когда я подошел к таможенному полицейскому. Передо мной были те самые люди, которые всего два года назад служили в лагерях уничтожения и безжалостно убивали евреев, да и не только евреев! Вот они, представители «высшей расы», жесткие и жестокие, слуги дьявола. И я стою буквально в двух шагах от них — можно дотронуться рукой. Они разговаривают с нами необыкновенно вежливо… Человек из Брихи занимается всеми необходимыми формальностями, и полицейские проявляют к нам особое внимание. Кто бы поверил, что двумя-тремя сигаретами можно с легкостью завоевать расположение немецкого полицейского!

Не успеваю я переварить только что пережитое, как машина уже останавливается перед коттеджем, неподалеку от границы. Здесь находится пункт Брихи, которая занимается связями с пограничной службой этого района. Дом принадлежит немке, вдове погибшего на фронте немецкого офицера. Вдова, которой известно, что мы из Палестины, тоже оказывает мне особое внимание. Она уступает мне свою спальню. Комната переполнена произведениями искусства, которые, очевидно, присылал ей хозяин дома, победно шествуя по покоренным странам Европы. На буфете лежит альбом с фотографиями. Я открываю его и смотрю на снимки, присланные мужем жене из оккупированных городов. По большей части фотографии вечеринок, нацисты веселятся: в одной руке бокал, другая обнимает девушку.

Утомившись после долгого и трудного дня, я засыпаю на немецкой кровати. Жизнь продолжается, действительность быстро зачеркивает вчерашний день.

Рано утром мы едем машиной в Мюнхен по широкой автостраде, тянущейся километров на триста. Там и сям видны строения, разрушенные бомбежками, но везде уже чувствуется прилежный труд немцев: они восстанавливают разрушенные здания, строят новые. Особенно много усилий вкладывается в восстановление мостов и ремонт железнодорожных путей.

Приезжаем в Мюнхен. Город лежит в руинах. Среди развалин — улица, на которой уцелели несколько домов. Там находятся еврейские организации, и среди них — дом сотрудников отделения Еврейского агентства. Неподалеку от Мюнхена я встретился с членами делегации Хаганы, работавшими в Германии, в тренировочном лагере, где занимались подготовкой инструкторов по владению легким оружием, физической подготовкой и полевыми учениями. По окончании курса выпускников направляли инструкторами в тренировочные лагеря Германии и Австрии, где находилась молодежь из лагерей беженцев, вступавшая в Хагану.