Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Но светомаскировка рождала и поводы для шуток. Материал, используемый для затемнения окон поездов, стал «всеобщим блокнотом для записей», отмечала Оливия Кокетт, один из авторов дневников, ведущихся по поручению «Массового наблюдения». Она заметила, как кто-то исправил слово blinds (шторы) в объявлении «После наступления темноты шторы не должны подниматься» на слово blonds (блондинки), которое потом кто-то заменил на слово «панталоны» [766] Cockett, Love and War in London , 149. . Чтобы получить хоть какое-то облегчение в условиях режима светомаскировки и других новых жизненных тягот, Кокетт вновь стала курить. «После начала войны у меня появилась новая привычка – теперь получаю удовольствие от сигарет, – писала она. – Раньше я иногда курила, но теперь я регулярно делаю это по три-четыре раза в день, притом с удовольствием! Главное тут – вдыхание дыма и само это никотиновое угощение, которое отделяет душу от тела на секунду-другую после каждой затяжки» [767] Там же, 140. .

Многие полагали, что основная угроза для морального состояния лондонцев связана с тем, что десятки тысяч жителей города вынуждены пользоваться общественными бомбоубежищами – из-за того, что бомбежка разрушила их дом, либо по каким-то иным причинам. А условия жизни в этих убежищах ругали все кому не лень.

Растущее общественное возмущение побудило Клементину Черчилль заглянуть в такие убежища, чтобы увидеть их своими глазами. Зачастую ее сопровождал при этом Джон Колвилл. Она посетила «довольно представительную выборку» убежищ (по ее собственным словам).

Так, 19 декабря, в четверг, она обошла несколько бомбоубежищ в Бермондси – промышленном районе, где в предыдущем столетии располагались печально знаменитые трущобы – «Остров Джейкоба» (Чарльз Диккенс в «Приключениях Оливера Твиста» именно там прикончил злодея Билла Сайкса). Увиденное вызвало у Клементины отвращение. Обитатели убежищ проводили «вероятно, по 14 часов в сутки в совершенно ужасающих условиях – в холоде, сырости, грязи, темноте и зловонии», отмечала она в записках, обращенных к мужу. Худшие бомбоубежища остались без реконструкции, поскольку официальные лица сочли, что в столь плачевном состоянии она уже невозможна, однако они все равно были слишком необходимы, чтобы тут же их закрыть. В результате, как обнаружила Клементина, в них стало только хуже.

Ее гнев вызвало (помимо всего прочего) то, как бомбоубежища, пытаясь оборудовать места для ночлега в условиях ночных бомбардировок, норовили втиснуть в отведенное пространство как можно больше лежаков, сооружая трехэтажные койки. «Чем больше видишь эти трехъярусные койки, – писала Клементина, – тем хуже они кажутся. Конечно же, они слишком, слишком узки, а между тем лишние шесть дюймов означали бы разницу между ужасным неудобством и относительным удобством».

Кроме того, эти койки были слишком короткими. Ступни соприкасались со ступнями; ступни соприкасались с головами; головы соприкасались с головами. «При соприкосновении голов возникает огромная опасность распространения вшей», – отмечала она. Вши вообще представляли серьезную проблему. Конечно, их следовало ожидать («Война порождает вшей», – писала она). Но вши служат переносчиками тифа и окопной лихорадки, значит, теперь стоило ожидать вспышек этих болезней. «Если они [эти болезни] начнут распространяться, они наверняка охватят бедные лондонские слои, как лесной пожар, – отмечала она. – А если среди рабочих резко увеличится смертность, серьезно пострадают объемы военного производства».

По мнению Клементины, наихудшая особенность трехъярусных коек, оставлявшая далеко позади все прочие их недостатки, состояла в том, что вертикальное пространство между ярусами было весьма ограниченным. «Даже странно, почему люди там не умирают от нехватки воздуха, – писала она. – Там, где матери спят с детьми, условия наверняка почти невыносимые, поскольку ребенок вынужден спать не рядом с матерью, а прямо на ней, так как койка слишком узкая». Она опасалась, что заказано огромное количество новых трехэтажных коек, и спрашивала у Черчилля, нельзя ли приостановить выполнение этих заказов, пока конструкцию этих лежбищ не пересмотрят. Что же касается уже установленных, то решение, как ей представлялось, состояло в том, чтобы просто убрать средний ярус. Это принесет «удовлетворительный эффект», отмечала она, так как количество людей, ютящихся в худших убежищах, автоматически уменьшится на треть.