Алесь Адамович - Василь Быков

"Сотников", конечно же, не противостоит другим произведениям В. Быкова. Но трагизм этой вещи наибольший, потому что критическая ситуация полу­чает здесь большее психологическое значение.

Война снова и снова приходит, возвращается на страницы быковских повестей азартом боя, мукой, холо­дом, голодом, злым или отчаянно веселым словом, раз­думьем, тоской смерти, проклятьем, мечтой о доме, об утраченном или будущем, трудной фронтовой или пар­тизанской судьбой.

Писатель словно одержим этой целью, художниче­ской задачей — снова и снова возвращать своих совре­менников (людей 50-х, потом 60-х, а теперь уже 70-х го­дов) к тому времени, к тому опыту, к тем делам и про­блемам. Зачем?

В "Черном обелиске" Ремарка есть рассуждение о том, как по-разному помнит фронтовик войну — сразу же после ее окончания и спустя много лет. Сначала от­ворачивание от всего, что напоминает о пережитом, ви­денном; потом — готовность все окрашивать уже не в кровавые, а в "розовые" тона. Потому что жизнь уходит, а там ведь столько всего было значительного и не­обычного...

С Быковым такого превращения не произошло. Как впрочем, и со всей нашей литературой о войне. В лите­ратуре процесс скорее обратный: от романтизации к трезвому реализму.

Потому что процесс этот зависел не от одной психо­логии, не от ее лишь внутренних законов, но от более общих социальных, общественных причин. В частнос­ти — от новых идеологических факторов, которые воз­действовали на всю литературу после 1956 года.

Кроме того, следует учесть и тот момент, что из глубины мирного времени многое может видеться еще острее.

Мы, например, в Белоруссии и в 1945 году знали о масштабах хатынских трагедий, но только сейчас литература наша начала прямо обращаться к этой теме, и вовсе не потому, что тема "поостыла", но как раз потому, что Хатыни заново и угрожающе напоминают о себе, повторяются и во вьетнамских Сонгми, в бенгаль­ской трагедии...

И еще потому, что в восприятии новых поколений, знающих только мирную жизнь, это, такое особенно невероятно, непереносимо, требует объяснения, новой оценки и нового сопереживания.

В. Быков с упрямой последовательностью продолжа­ет "воевать" в своих повестях. С войной воевать. Начав­шие одновременно с ним или раньше него уже не раз переключались на другие темы, на другой материал (и Бакланов, и Бондарев, и другие), а В. Быков снова и снова возвращает героев своих и читателей своих в героическое, обжигающее холодом смерти время 1941—1945 годов. Без запоздалой романтизации, о кото­рой говорил Ремарк, но зато все сильнее ощущая, созна­вая значение пережитого, опыта недешево обошедшейся войны, победы. И в 1945-м мысль, что убитых, павших под Кировоградом или под Ржевом не меньше, чем освобожденных наступлением жителей в самом городе, и тогда такая мысль обожгла бы. Но сегодня, когда ее вычитывают у Быкова, мысль эта способна пробиться к сердцу даже того, кто не очень привык задумываться, какой ценой другие заплатили за его право жить, рабо­тать, любить, растить детей.

Военное прошлое в лучших повестях В. Быкова ожи­вает максимально правдиво, реально, во всей его глубо­кой повседневности.

И именно в этом, прежде всего, современный пафос, тон быковских произведений, потому что недоверье, отвращение к полуправде, к лживой идеализации, кото­рая игнорирует живую человеческую боль, реальные судьбы миллионов людей,— это и стало приметой нового в литературе 50—60-х годов.

Таков уже парадокс развития нашей военной лите­ратуры, что чем дальше мы по времени от военного ли­холетья, тем острее память нашей литературы на под­робности, на реалии войны, на саму "атмосферу".

Идейный принцип, моральная тема повестей В. Бы­кова — все требует жестоко, предельно правдивого вос­произведения самой психологической атмосферы 1941—1945 годов. Быкову всегда важно заставить чи­тателя ощутить по возможности все, что ощущал солдат, командир, партизан,— всю "погоду" войны: холод, го­лод, боль, страх, стыд и отчаянье поражений, острое чувство победы над страхам смерти и над врагом, лю­бовь и ненависть, внутренние слезы боли и ликования. Быкову нужно, чтобы человек 50-х, 60-х, 70-х годов свои проблемы, испытания соразмерил с теми, что выпали на долю людей 40-х годов. Которым было так нелегко и которые выстояли. Он должен заставить читателя, как наяву , ощутить себя рядом с бойцами, разделить их боль, "зачерпнуть" их мужества и их ненависти, пре­зрения, непримиримости к фашизму, а равно и к подлос­ти, трусости, предательству, карьеризму...