Иван Новиков - Вера Хоружая

А туда, где Вера Хоружая провела последние дни и часы, идут и идут люди всех возрастов и профессий, школьники и седые старцы. В Белоруссии появилось много следопытов, которые изучают героику своего народа. Их путь тоже проходит через этот темный подвал, где с честью выдержала тяжелейшие испытания Вера Хоружая. Но они знают, что и до 1942 года у нее была удивительно яркая жизнь революционерки, которая борьбу за народное счастье считала великой целью и сделала ее своей профессией.

Этот эпизод Вериного детства хорошо запомнился ее старшему брату Василию Захаровичу.

Маленькая Вера была очень пуглива и ежилась от страха, когда слышала шорох мышей под полом. У нее было живое, богатое воображение. Играя со сверстниками, она могла населить темный угол квартиры сказочными существами, от чего самой становилось страшно. В грозу затыкала уши, зажмуривала глаза.

Она стыдилась своего страха и слабость эту долго не могла побороть.

Их дом стоял у самой Припяти. Весной, как только выпадало свободное время, Вера собирала подружек и младших сестер и устраивала различные игры. Она была неистощима на выдумки.

Однажды дети заигрались и не заметили, как за Припятью почернело небо и заклубились черные тучи. Спохватились, когда по небосводу резко черкнула огромная яркая молния и с треском громыхнул гром. Девочки побежали по домам. А Вера смотрела на клубящуюся сизовато-черную тучу. Стояла оцепеневшая, словно загипнотизированная.

Туча быстро надвигалась. Рванул порывистый ветер, подхватил все, что смог поднять с земли, и понес по улицам притихшего города. А Вера все смотрела и смотрела на небо.

Вдруг она взвизгнула, сорвалась с места и помчалась навстречу грозе. Она неслась, махая руками, как мельничными крыльями, на гору, к обрыву над рекой, и в восторге кричала:

— А я не боюсь, не боюсь!.. Не боюсь!..

Ее хлестали холодные капли дождя вперемежку с крупными градинами, ветер зло рвал платьице, и грозно, устрашающе гремел гром. Но глаза девочки сияли радостью победы. Она поборола свой страх и теперь знала, как стать сильной.

Мать забеспокоилась, когда увидела, что Веры нет дома. Выскочила, звала, кричала: ни звука в ответ.

В разгар грозы Вера прибежала домой — радостная, торжествующая, промокшая до нитки. С порога бросилась к матери:

— Мамочка, я теперь не боюсь грозы! Ничего не боюсь…

Настроенная отчитать дочь за шалость, мать поняла, что творится в душе ребенка, и беззлобно сказала:

— Ладно уж… Переодевайся быстрее, а то простудишься…

Как и многие девочки Мозыря, Вера училась в женской гимназии, училась прилежно, старательно. В отличие от своих сверстниц более внимательно прислушивалась и присматривалась к взбудораженному миру, более остро реагировала на малейшие проявления социальной несправедливости.

Этому помогало неудержимое влечение к литературе. Преподавательница русского языка и литературы Вера Николаевна Тризно заметила любовь Веры Хоружей к яркому, образному слову, к произведениям Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова, Горького, Гюго и тактично, ненавязчиво рекомендовала для чтения книги, которые пробуждали у юной читательницы чувство справедливости, высокое человеческое достоинство, любовь к угнетенным, простым людям, к тем, среди которых росла и постоянно находилась маленькая Вера.

Вера Николаевна по совместительству заведовала гимназической библиотекой. Однажды во время перемены к ней подошла Вера Хоружая и попросила разрешения помогать ей в библиотеке.

— Пожалуйста, — охотно согласилась учительница. — Дела нам хватит на двоих.

Вера сразу принялась за расстановку книг, привела в порядок картотеку. Особенно любила выдавать книжки маленьким читательницам: расспросит, кто чем интересуется, что уже прочитали, и обязательно найдет для них что-нибудь интересное.

Однажды весной 1918 года во время перемены, когда школьный коридор огласился звонкими криками детворы, в вихрь голосов ворвалось нечто необычное и странное для захолустного белорусского городка — звуки духового оркестра.

Вера вдавила в стекло свой нос, превратив его в белый пятачок. Ее окружили подруги и тоже прильнули к окну. Все смотрели недоуменно и сосредоточенно.

На улице показалась колонна солдат в незнакомой серо-зеленой форме. За спиной Веры раздался приглушенный голос учителя:

— Немцы…

Оглянувшись, Вера увидела его бледное лицо.