Александр Терехин - Архитектор Андрей Воронихин

Искусство Урала нельзя считать «второсортным». Оно в высокой степени самобытно. Благодаря хорошо развитому прикладному искусству (камнерезный промысел, чугунное литье и т. д.), передаче по наследству мастерства в местной художественной среде, а также совместной работе столичных и уральских художников искусство Прикамья сумело избежать провинциальности.

Теперь мы можем сказать: Андрей Воронихин был достаточно подготовленным и уже частично проявившим свой талант человеком, когда начал учиться в «архитектурной команде» В. И. Баженова.

Итак, в 1777 году Андрей Воронихин вместе с братом Ильей приезжает в Москву. Сам факт его появления в столице иногда приписывается какому-то особому отношению А. С. Строганова к крепостному художнику: например, тому, что будущий зодчий якобы был внебрачным сыном вельможи. А между тем все объясняется очень просто.

Ежегодно с соляным караваном из строгановских вотчин отправлялись в Нижний Новгород, а затем в Москву и Петербург десять-пятнадцать подростков, способных к наукам и искусствам. Их, получивших предварительно подготовку в местных школах и мастерских, определяли учиться в столичных заведениях.

Строгановы не в состоянии были одни управлять громадными владениями. Они вынуждены были создавать свою крепостную интеллигенцию. Многие из крепостных, получивших образование, работали на строгановских промыслах и заводах, другие становились мастерами-художниками.

Можно назвать достаточно известные имена архитекторов И. И. Свиязева и С. И. Тунева, столичного оперного певца И. А. Мельникова, лесовода А. Е. Теплоухова, академика-гравера А. А. Пищалкина и других строгановских крепостных, судьба которых очень похожа на судьбу зодчего Воронихина.

В Москве, по словам автора «Некрологии», у Андрея Воронихина «развились способности и склонности к архитектуре, здесь положил он первое основание знаниям своим в сем важном искусстве, пользовавшись наставлениями знаменитого в то время российского зодчего Баженова и трудами своими обратил на себя внимание известного архитектора Казакова, предусматривавшего таланты Воронихина и будущую славу в искусстве строительном».

В мастерской В. И. Баженова и М. Ф. Казакова Воронихин провел (предположительно) два года.

Но начинал будущий зодчий как живописец. Так, известно, что в 1778 году он вместе с братом Ильей обратился с предложением расписать сени трапезной Троице-Сергиевской лавры.

Пребывание живописцев в «архитектурной команде» было традиционным еще со времен Д. В. Ухтомского, при архитектурной школе которого начинал свое учение и сам В. И. Баженов, тоже как художник.

Несомненно, пребывание в среде даровитых архитекторов — к тому же В. И. Баженов и М. Ф. Казаков были незаурядными рисовальщиками — помогло Воронихину приобщиться к столичному искусству, познакомиться с идеями, питавшими творчество, и попробовать свои силы в архитектуре, которой «оный Воронихин обучался с превеликим рачением».

Василий Иванович Баженов, этот выдающийся человек своего времени, гениальный фантаст, имел, пожалуй, самую неудачную творческую судьбу среди всех великих русских архитекторов: ему так и не удалось довести до конца ни Большой Кремлевский дворец, ни Царицынский ансамбль; Михайловский замок в Петербурге был достроен уже после его смерти.

Этот замечательный зодчий, крупный строитель, в то время, когда в его мастерской появился Воронихин, еще был полон сил, энергии, творческих планов. Годы учения в Московском университете и в Петербургской академии художеств, где его наставником был архитектор С. И. Чевакинский, получение звания «архитектурии гезеля помощника», поездка за границу, учение в Париже у королевского архитектора Шарля де Вальи — все, все было позади.

Баженов возвратился на родину со званием профессора Римской академии святого Луки; Флорентийская, Клементинская и Болонская академии искусств избрали его своим членом. Отказавшись от соблазнительных предложений в Париже, Баженов в 1765 году приезжает в Петербург.

Через три года он уже в Москве: составляет проект перестройки Кремля, создает «экспедицию по строению» Большого Кремлевского дворца, одновременно готовит молодых архитекторов. В это время он приглашает М. Ф. Казакова в качестве своего заместителя.

Баженов не копировал известные ему произведения зарубежных мастеров или русской архитектуры. В своем творчестве он искал новые пути, переосмысливая все лучшее, что было создано мировой и русской архитектурой.