Виктор Володин - Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов

Конечно, хочешь найти и «кусок золота с конскую голову» или жильные обломки с кристаллами оловянного камня. Но только хочешь, а не мечтаешь об этом, потому что знаешь о нереальности этого, так как и золото, и оловянный камень легче обнаруживаются в шлихах речных отложений, чем в жильных свалах.

Поэтому если встретится тот или другой металл в шлихах проб, которые берет и промывает отряд прораба Александра Ивановича Чащина, если заблестит он на дне лотка в руках бывшего конокрада, а ныне трудящегося промывальщика Василия Тимофеевича Рукаса, тогда нужно будет искать эти металлы или руды в свалах жильных обломков на склонах сопок, а так это бесполезно. Так проходит еще один день, и наступает следующая ночь, похожая на предыдущую.

В холодные ночи мы пробовали устраивать себе ночлеги на нагретом месте, столь излюбленные очень многими колымскими старожилами, таежниками, причем большей частью опытными. Вскоре после приезда на Колыму я прочел небольшую книжку Бориса Ивановича Вронского об особенностях полевой работы в этих краях. Именно в ней я и вычитал о таком способе ночевки в холодные ночи. Способ состоит в том, что где-нибудь на галечной косе или на щебеночных россыпях разводится большой костер, хорошо прогревающий почву. Потом место очищается от углей и золы и после некоторого остуживания поверхности на нее настилаются ветви деревьев или кустарников и на них укладываются спать. Мне с самого первого раза очень не понравился этот способ, и я от него отказался. Плох он тем, что очень велика разница температур между горячим грунтом под тобой и холодным воздухом над тобой. Один бок находится в жаркой, парной, мокрой бане, а другой дрожит от холода. Перевернуться сразу, для того чтобы побыстрее согреть свой остывший бок, нельзя, потому что тогда распаренный раскаленный бок быстро остынет, что может привести к воспалению легких. Поэтому переворачиваться можно только в несколько приемов. Несмотря на предосторожности, однажды я сильно простудился в маршруте, возможно, именно при переворачивании. Поэтому в дальнейшем я совсем отказался от этого способа и применял его лишь как исключение. Лучше уж мерзнуть у маленького костерка с риском, что на тебе загорится ватная телогрейка от попавшей на нее искры, чем спать всмятку с пропариванием. Лучше всего иметь обыкновенное суконное солдатское одеяло, которое не может затлеть от попавших на него искр, и спать у костра на подстилке из веток. Одеяло к тому же спасает от дождя, если укрываешься им, не снимая телогрейку и шапку. Дождь мочит только одеяло, а костер сушит его и согревает тебя. При этом, правда, приходится раза два-три за ночь подниматься, чтобы подложить дров в костер, но зато нет риска простудиться.

Летом и в начале осени мы строили для ночлегов шалаши из веток кедрового стланика по способу, которому научил нас А. Н. Парфенюк. Он говорил, что такие шалаши строят зимой карельские охотники и лесорубы и что называются они «рокотули». Строятся они так: на расстоянии двух-трех метров друг от друга ставятся два треножника, связанных или как-то скрепленных из трех жердочек каждый. Одна жердочка в каждой из них должна быть в полтора-два раза длиннее, чем две другие. Ставятся они так, чтобы длинные жердочки были направлены параллельно в одну сторону. На них укладываются горизонтальные жерди, к которым потом прислоняются ветви кедрового стланика комлями вверх. Сначала ставят нижний ряд, потом внахлестку следующий, чтобы он вершинами ветвей перекрывал комель предыдущего ряда, и так далее. Тогда вода во время дождя стекает, и в палатке можно укрыться.

Перед шалашом разводится костер из толстых бревен. Наклонный потолок отбрасывает тепловые лучи вниз на спящих людей, и в шалаше становится теплее.

Но это, собственно говоря, только половина рокотули. Когда людей много, ставится и другая такая же половина, обращенная открытой стороной к первой, а костер оказывается между ними.

Наш бывший конокрад Вася Рукас оказался обладателем незаурядных способностей, которых за ним никто и не подозревал, — мастером по изготовлению плотов. Я уже говорил, что для передвижения вниз по Теньке мы решили воспользоваться сплавом, а для этого необходимо было построить плот. Вот его строительство и возглавил Рукас, который за два дня вместе со своими подручными и помощниками построил превосходный плот, способный буквально переползать чуть ли не через сухие галечные косы, мели и перекаты. Он имел высокую плавучесть, потому что был сооружен из сухих лиственничных бревен.