Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Этот невинный эпизод имеет продолжение, о котором я узнал от Сергея Александровича Борзенко года через два. На фабрике Борзенко посадили с полноватой, кареглазой, тоже очень гладкой и румяной дивчиной, за которой наш Сергей очень активно начал ухаживать: гладить её, обнимать за плечики. Причём делал это не таясь, в открытую, что веселило всю компанию. Борзенко, конечно, был немолод, весь седой, но статен, по-настоящему красив, да к тому же Герой Советского Союза, да только что вышел его толстенный роман «Какой простор!», который он подарил нам на космодроме. Короче, он мне, щенку, казался тогда старым, а это был мужик в самом соку.

Когда стали прощаться, я выходил первым и взял со стола свёрток с конфетными коробками, но тут же был остановлен смущённым полушёпотом кареглазой девахи: «Простите, это не ваш свёрток…» Я был неприятно удивлён, подумав, что коробки, возможно, распределяются в зависимости от «ранга» газет, которые мы представляем, но тут же забыл об этом, поскольку не обидчив и не злопамятен. Как оказалось, я взял сначала сверток, предназначавшийся Борзенко, с адресом и приглашением на свидание. А мы, молодые лопухи, груздями пробавлялись…

«Союз-6» сел. Ребята вылезают небритые, усталые, улыбаются вяло. У нас уже правило заведено: когда космонавты вылезают из корабля, никто к ним не подходит, все дают возможность «отстреляться» фотикам и киношникам. А тут один из новичков рванул обниматься, но был остановлен многоголосым:

— Назад…. твою мать!!!

Экипаж «Союза-7» прилетел по требованию режимщиков на двух вертолётах. В первом — Филиппенко, во втором — Волков с Горбатко. Это делается для того, чтобы если один вертолёт грохнется, то кто-то бы остался. Их страшно берегут до момента предъявления прессе, ТВ, кино, то есть до предоставления всему миру неопровержимых доказательств, что они живы-здоровы. Толя [332] Филипченко Анатолий Васильевич — лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза. идёт, а его покачивает. «Ребята, мы не пьяные! — смеётся он. — Это от невесомости осталось…»

Встреча экипажа «Союза-6»: Георгия Шонина и Валерия Кубасова.

«Союз-8» сел благополучно. Всё!

У Игоря Казанцева, главного редактора «Индустриальной Караганды», сынишка Олег, лет двенадцати, замечательно любознательный парнишка. Вчера долго и подробно расспрашивал меня о Марсе. Сегодня я провёл его «зайцем» на пресс-конференцию космонавтов. На эту пресс-конференцию мы зря торопились: с космонавтами пожелал поговорить Брежнев, и подготовка к этой беседе заняла более трёх часов. В самолёте говорили с ребятами более обстоятельно. О беседе с Брежневым договорились не писать. А о чём писать? Это была трудная работа для наземных служб: управляться сразу стремя кораблями на орбите, конечно, не легко. Но ведь программа по существу не выполнена. Валерка [333] В. Н. Кубасов. начал было варить в невесомости, но что-то у него не заладилось, в ЦУПе [334] ЦУП — Центр управления полётом. испугались пожара и опыт свернули. Стыковка тоже не получилась. Все наши репортажи — полуправда, которая часто хуже вранья.

По данным Юркова [335] Юрков Анатолий Петрович — сотрудник «КП» в 1964–1975 годах, член редколлегии «КП», ныне — главный редактор «Российской газеты». , которые он приводил на профсоюзном собрании, сотрудник «КП» выдаёт в среднем 830 строк в месяц. Я подсчитал, в 1968 году у меня в среднем было 960, а в 1969 — 885 строк в месяц. Нынче только с космодрома я опубликовал 3000 строк и 6 фотографий. Но почему тогда меня считают легкомысленным лентяем?!

Партсобрание в Союзе писателей. Занятный термин: «идеологическая диверсия». Бершадский [336] Бершадский Рудольф Юльевич — писатель. продал в Конго банку чёрной икры. Булат [337] Б. Ш. Окуджава. давал интервью не тому, кому нужно. Ну какие же они «диверсанты»? Диверсия — это когда поезд под откос! В Союзе писателей гораздо больше дураков, чем в Союзе журналистов.

В ЦДЛ был просмотр нового фильма «Комедия об Искремасе» [338] На экраны этот фильм вышел под названием «Гори, гори моя звезда». . Хороший фильм. Поздравил Сашу Митту и Лёлика Табакова. Но больше всех мне понравился Олег Ефремов, который играет бессловесного художника.