Георгий Ковтунов - Всей мощью огня

У многих тогда возникал вопрос: а для чего мы, образно говоря, продираемся через чащу, если в тот же район можно выйти кружным путем, но зато по дорогам. И времени для этого будет затрачено ничуть не больше. Но вскоре мы поняли, что такой сложный маршрут выбран не случайно. Надо было скрыть от противника переброску крупных сил. А дороги, как ни маскируйся, могут находиться под наблюдением вражеской разведки. Потому-то и шли фактически напрямик.

Прибыли мы на место только 3 августа. Прибыли и заняли оборону по реке Мемеле от Радвилипгкис до Красты. А пять дней спустя армия получила очередную боевую задачу. Предстояло прорвать вражескую оборону на участке Скайсткалне, Брунава и, обеспечив ввод в прорыв 19-го танкового корпуса, развивать наступление в направлении Иецавы. Подготовку к наступлению было приказано закончить не позднее 14 августа. Конечно, все это я узнал гораздо позже. Тогда же полку была поставлена задача принять участие в артиллерийской подготовке, а затем сопровождать огнем и колесами наступление стрелковых частей.

В 8 часов утра 15 августа началась мощная и довольно продолжительная артиллерийская подготовка. Одновременно по вражеским позициям нанесла удар бомбардировочная и штурмовая авиация. После этого перешли в наступление стрелковые подразделения и танки, наши орудия перенесли огонь вглубь. Форсировав реку Мемеле, части нашей дивизии прорвали гитлеровскую оборону и продвинулись вперед на 5–6 километров.

В течение трех последующих дней продолжались ожесточенные бои. Однако первоначальный успех развить не удалось. Что поделать, бывает и так: вроде бы и преимущество в силах налицо, и бойцы рвутся в бой, а желаемого эффекта добиться не удается. Короче говоря, 18 августа мы снова были вынуждены закрепиться на достигнутых рубежах.

В последней декаде августа поступил приказ о переброске 6-й гвардейской армии в район юго-западнее Елгавы. О причинах и целях этого позже Маршал Советского Союза И. X. Баграмян писал следующее:

«В августе — сентябре 1944 года войска 1-го Прибалтийского фронта, которым я в ту пору командовал, вышли к Рижскому заливу. Цель — отрезать прибалтийскую группу фашистских армий «Норд» от Восточной Пруссии. Понимая смертельную угрозу, нависшую над его отборными войсками, Гитлер бросил им на выручку мощный броневой таран в составе семи танковых дивизий, которые двумя группировками при поддержке пехотных дивизий нанесли сильные удары в направлении на Елгаву и Шяуляй. Удары успеха не имели. Фашисты перегруппировали войска и наносили новый мощный удар, теперь уже всеми силами, только на Елгаву.

Этот удар был настолько мощным, что возникла серьезная угроза прорыва фронта обороны на самом уязвимом для нас направлении.

…Переброску войск с одного направления фронта на другое командарм 6-й гвардейской произвел в рекордно короткий срок. Чтобы понять всю трудность этой задачи, скажу лишь: войскам армии нужно было совершить 144-километровый марш. Совершить так, чтобы противник не обнаружил, что с участка фронта снимаются войска, не узнал направления их движения, не определил состава и сил группировки, не разгадал наших замыслов» [3] Московская правда, 1969, 22 февр. .

Да, опять трудный марш. Но у меня он остался в памяти на всю жизнь не только потому, что вновь надрывно выли моторы автомашин и тягачей, не потому, что красноармейцы, сержанты, офицеры, усталые до предела, подталкивали плечами застрявшие в грязи орудия. На то есть другая, особая причина. Впрочем, расскажу обо всем по порядку.

Дорога, по которой шел полк 29 августа, привела нас к реке. Мост через нее был разрушен. Саперы уже трудились над его восстановлением, но даже с первого взгляда было ясно, что за час или два они работу закончить не сумеют. А времени у нас было в обрез. Что делать?

Поговорили с командиром саперного подразделения. От него узнали, что километрах в 20 к югу через реку есть действующая переправа. Посовещались накоротке, прикинули, что нам выгоднее: ждать здесь или сделать крюк? Получалось, что с точки зрения выигрыша времени второй вариант предпочтительней. И полк снова двинулся в путь.

Я ехал на «виллисе» с первым, головным дивизионом. День, помню, выдался сырой, холодный. По небу, гонимые сильным, порывистым ветром, быстро неслись тяжелые темные облака. Лишь изредка на минутку выглядывало солнце. Словом, погода отнюдь не радовала. Хорошо еще, что пока не было дождя. Он и так превратил лесные, полевые дороги в море липкой, засасывающей грязи.