Владимир Дуров: О сильных мира того

Они росли вместе, они вместе бежали в балаган и работали сначала рука-об-руку. Только потом их дороги разошлись.

Прошли года, и братьев стали путать. Часть публики, стоя перед афишей Владимира Дурова, кричала:

— Это — настоящий… Это — старший Дуров…

Другая часть уверяла:

— Нет, это — младший, настоящий старший — Анатолий.

Оба они, конечно, настоящие, но из предлагаемого здесь читателю краткого биографического очерка он увидит, что старший Дуров — Владимир.

Кто же был Анатолий и какова была его деятельность?

Анатолий Дуров младший, был очень талантливым гимнастом, декламатором стихов и весьма посредственным дрессировщиком. Он никогда не шел по пути своего старшего брата в дрессировке путем ласки, вкусопоощрения, — его звериная наука была та жестокая наука, которая заставляет лошадь бежать быстрее под понуканием извозчика, а льва в клетке улечься у ног укротителя. Его способ был кнут, болевая дрессировка, не требующая от дрессировщика ни терпения, ни наблюдательности, ни знания, ни заботы.

Анатолий Дуров, умевший пошутить с публикой, никогда не был автором тех едких остроумных и смелых политических шуток, за которые приходилось часто жестоко расплачиваться их автору Владимиру.

Наконец, Анатолий Дуров редко сам дрессировал своих животных, которых у него было немного, — он покупал их готовыми от дрессировщиков.

И никогда не устраивал Анатолий Дуров лабораторий для изучения зоопсихологии.

После него, не осталось никаких литературных трудов, никаких научных открытий.

Братьев часто смешивали. Говорили, что они похожи лицом, хотя и это было несовсем верно. Но у них было одно поприще и одна фамилия.

Владимир жил постоянно в Москве, Анатолий устроил свой «Уголок» в Воронеже.

Здесь у него был и свой музей, но в музее этом можно было найти скорее картины и древнее оружие, чем коллекции животных.

Анатолий Дуров умер в 1915 г. и похоронен в Москве на кладбище Скорбященского монастыря.

Владимир Дуров продолжает интенсивно работать на Старой Божедомке и делать все новые и новые открытия.

Но у него имеется еще несколько «дубликатов», которые легко скользят по проторенной нашим народным сатириком дороге.

У Дурова имеются двойники.

У Владимира Дурова был сын, тоже Владимир. Как отец, он бросил учение в школе и 18 лет впервые выступил на цирковой арене. Проработав в цирке 3 года, юноша скончался от туберкулеза. У Владимира Дурова есть племянники: сын покойного Анатолия, Анатолий Штадлер, выступающий в данное время за границей с дрессированными животными, которых покупает уже обученными болевой дрессировкой. Племянница В. Дурова, дочь Анатолия, выступает на арене цирка с отгадыванием чисел.

Существует еще Дуров-Чукаев, клоун и дрессировщик.

Дуров-Дурнов, бывший шталмейстер цирка.

И, наконец, Дурова Елена, настоящая фамилия которой — Фачиоли, она выступает с дрессированными собаками.

Да мало ли еще на свете Дуровых.

А настоящий Дуров Владимир старший сидит в своем «Научном и культурнo-пpoсветительнoм уголке» в Москве и неутомимо работает.

Это — настоящий народный шут, первый, бросивший свободное слове с арены цирка в народ.

Ал. Алтаев.

Вот я и на шпалах.

На пути из Твери в Клин.

Я бежал из Твери подальше от неудачной любви, от насмешки балаганщиков, от желания антрепренера Ринальдо меня закабалить.

С саквояжем за спиной, весело перепрыгивая со шпалы на шпалу, я думал о прошлом.

Живо представлял себе фокусника Ринальдо, которого я ловко оставил в дураках своим последним — «фокусом», т.-е. удрав от него.

Две змеи рельсов, блестя, извивались меж густых лесов. Туда в лесную прохладу стремилась углубиться моя душа.

Свежий, здоровый, напевал я строфы моего куплета «Все замерзло»:

С надеждой смотрел я вперед. Тяжелый саквояж не казался тяжелым. Длинные брюки с балаганного режиссера Пащенко не мешали мне порхать как балерине.

Оставляю за собой версту за верстой.

Солнце садится. И я в лесу.

Сел. Отдохнул.

И постепенно, незаметно для меня, природа начала оказывать влияние на мое настроение.

Повеяло прохладой. Лес таинственно шумел. Через полотно дороги быстро пробежал какой-то зверек. Я дрогнул. Кажется, заяц.

Всматриваюсь в гущу леса. Делается немного страшно. Чувство одиночества охватывает вдруг мою душу. Я бросаю мои думы о прошлом и задумываюсь над будущим. Что оно мне сулит? Где я буду спать и что я буду есть, — в первый раз пришло мне в голову.