Петр Лебеденко - В излучине Дона

Вызываю командира роты управления Александра Петрова:

— Товарищ лейтенант, позаботься всех находящихся на КП вооружить автоматами, гранатами, бутылками с горючей смесью.

— Есть, — отвечает Петров и понимающе кивает головой.

Из ближнего оврага показывается группа танкистов я, понуро ступая, подходит к моей палатке. Это комиссар, адъютант батальона, ординарцы да человек шесть из экипажей, лишившихся машин.

— Все, что у меня осталось, — говорит Мельников. — Куда прикажете?

— Пока пусть остаются здесь, а там видно будет.

Петров приносит оружие, диски к автоматам, гранаты.

— Им тоже, — говорю я и показываю на танкистов.

Возвращается Грудзинский.

— Корпус все не отвечает.

— Продолжайте вызывать.

Снова появляется авиация. Бомбы обрушиваются на позиции батальона. Минут пятнадцать там стоит непрерывный грохот, густая пыль заволакивает окопы.

После «юнкерсов» вновь ползут танки. Теперь их больше — два десятка.

Звонит Сух:

— Товарищ полковник, у нас большие потери от бомбежки…

— Держись, старший лейтенант.

Ничего иного сказать комбату не могу. Только: держись, до последнего вздоха. Отступление равносильно катастрофе. Если противник прорвется, оголится фланг Хорошева и последует танковый удар на его тылы.

Я опять повторяю в трубку:

— Слышишь меня? Держись во что бы то ни стало! Посылаю в помощь тебе разведчиков. А сейчас свяжусь с тридцать второй, попрошу поддержать батальон противотанковым огнем.

Отправляю к Хорошеву связного с запиской. Чувствую, ему достается крепко. В той стороне, не умолкая, гремит стрельба. Видимо, бригада отражает атаку пехоты противника. Она еще удерживает позиции, но контратак не предпринимает. Уход наших танков сказался и на ее боеспособности.

Все же Петр Иванович не подвел. Вскоре по приближающимся машинам врага ударила одна из его противотанковых батарей. Потеряв несколько танков, противник опять отступает.

Но мне ясно — это не последняя атака. Перестроится, бросит авиацию, произведет артиллерийский налет и вновь двинется в наступление.

Так оно и происходит. Уже через полчаса налетают «юнкерсы» и — в который раз — принимаются перепахивать оборону батальона. Потом вступают в бой артиллерия и минометы.

Связи с корпусом все нет и нет. Надо бы со своим штабом что-то делать. Но что? Перевести его и свой НП на новое место не имею права — без приказа нельзя. Сейчас их месторасположение знают все офицеры связи. А если уйти, да в это время поступит новое распоряжение, где нас искать будут?

Пока ограничиваюсь тем, что приказываю Мельникову забирать своих людей и быстро уходить в тыл.

— Товарищ комбриг, разрешите лучше к Суху…

— А на танках кто воевать будет? Это что, последний бой? Выполняйте приказание!

Мельников зовет танкистов и вместе с ними, оглядываясь, шагает в сторону Дона. Там в одной из балок стоит машина.

Вскоре слышу, как в наступившей тишине полуторка урчит мотором, потом чуть подвывает и трогается. Из балки поднимается полоска пыли.

В районе мотострелково-пулеметного батальона опять возникает сильная стрельба. Снова лезут танки, под их прикрытием — пехота. Иван Акимович успевает только сообщить, что отходит во вторую траншею, как связь прерывается. Телефонисты бегут восстанавливать поврежденный провод.

Через несколько минут телефонист зовет:

— Товарищ комбриг, старший лейтенант ответил.

— Противник подошел вплотную ко второй линии, — хрипит в трубке голос Суха. — Надо бы огонька. Иначе…

— Что «иначе»? — кричу я, но связь снова не работает.

С ожесточением трясу трубку, дую в нее, потом швыряю на аппарат.

— Ну-ка, — приказываю Маслакову, — давай к Грудзинскому. Что там корпус?

Посылаю просто так, больше для успокоения совести. Знаю, если бы корпус ответил, Грудзинский сразу бы доложил. Так и есть, Маслаков возвращается хмурый, бросает одно слово:

— Молчит.

Солнце клонится к горизонту. Со стороны Дона тянет ветерок, постепенно разгоняя пыль и сизую дымку.

Чувствую, дальше медлить нельзя. Подзываю Прохоровича:

— Вот что, комиссар, забирай штаб, телефонистов и вообще всех и — во второй эшелон.

Александр Гордеевич долго молчит.

— А ты?

— Надо дождаться ответа штакора. Сам знаешь, без его приказа уйти не могу. Отправить же отсюда кого считаю нужным имею право.

Поблизости раскатывается автоматная дробь, над головой проносятся мины и с противным кряканьем рвут землю позади НП.