Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Когда из комнаты все вышли, Ганди спросил меня, не хочу ли я остаться с ним на время молитвы. Махатма и его пять сподвижников уселись на полу, скрестив ноги и образовав круг.

Это было интересное зрелище: шесть фигур на полу маленькой комнаты в самом центре лондонских трущоб, шафрановое солнце, склоняющееся к закату за крышами домов, и я, сидящий на диване и смотрящий на людей, тихо и монотонно повторяющих слова своей молитвы. «Что за парадокс, – подумал я, – передо мной абсолютный реалист, с острым умом и глубоким знанием настоящей политики, который, кажется, полностью растворяется в таинстве напевной молитвы».

В день премьеры «Огней большого города» на улице шел сильный дождь, но он никому не помешал, и фильм приняли очень хорошо. Я сидел в зале рядом с Бернардом Шоу, который постоянно смеялся и аплодировал. Нас заставили вместе встать и поклониться – это еще больше развеселило публику.

На премьеру приехал Черчилль и остался на праздничный ужин. Он произнес речь, сказав, что хотел бы поднять бокал за человека, который начал как простой парень с другого берега реки, а закончил тем, что получил всемирное признание, и этот человек – Чарли Чаплин! Для меня этот тост прозвучал довольно неожиданно, особенно его вступительная часть, которая началась с официального «Уважаемые лорды, дамы и господа!» Однако проникнувшись торжественностью атмосферы, я начал свое ответное выступление точно так же: «Уважаемые лорды, дамы и господа! Как говорил мой друг, ушедший министр финансов…» Мне не дали продолжить, за столом раздался громкий хохот, и я услышал, как кто-то все время повторял: «Ушедший, ушедший. Нет, мне это нравится, ушедший». Конечно же, это был Черчилль. Сделав паузу, я все же продолжил: «Видите ли, выражение «экс-министр финансов» звучит, по меньшей мере, странно».

Малкольм Макдональд, сын премьер-министра лейбористов Рамсея Макдональда, пригласил меня и Ральфа познакомиться с отцом и провести вечер в загородном доме в Чекерсе. Мы встретили премьер-министра по дороге – он совершал свой традиционный моцион и выглядел как типичный местный землевладелец, а вовсе не глава лейбористской партии – в брюках-гольф, шарфе, кепи, с трубкой и тростью. Он произвел на меня впечатление человека, полного собственного достоинства, осознающего всю тяжесть ответственности, спокойного и с хорошим чувством юмора.

Первая часть вечера прошла в немного натянутой атмосфере. Но после обеда мы направились в знаменитую историческую Длинную комнату, чтобы выпить по чашечке кофе, посмотрели на посмертную маску Кромвеля, другие исторические раритеты, уютно устроились в креслах и на диване и начали разговор. Я сказал, что по сравнению с моим первым приездом в Англии произошли очень большие изменения. В 1921 году в Лондоне было много нищих, я видел седых старух, спавших на набережных Темзы, теперь же их не было, меньше стало бродяг, магазины полны товаров, дети хорошо одеты и выглядят довольными – и во всем этом видится заслуга правительства лейбористов.

Макдональд слушал меня с непроницаемым лицом и ни разу не перебил. Я спросил его, могло бы правительство лейбористов, которое, как я понимал, было правительством социалистов, изменить конституцию страны. В глазах премьера мелькнули искорки смеха, и он сказал, улыбаясь:

– В принципе, изменения возможны, но в этом-то и состоит парадокс британской политики: как только вы получаете власть, так тут же ее и теряете.

Он остановился на мгновение, а потом вспомнил, как в первый раз очутился в Букингемском дворце, будучи премьер-министром. Его величество встретил его тепло:

– И что же вы, социалисты, собираетесь сделать со мной?

Премьер-министр засмеялся и ответил:

– Ничего, кроме того, что будем служить вашему величеству и интересам страны.

Во время предвыборной кампании леди Астор пригласила Ральфа и меня провести уикенд в ее доме в Плимуте и встретиться с Т. Э. Лоуренсом [99] Британский археолог, путешественник, военный, писатель и дипломат (прим. ред.). , который тоже намеревался посетить Плимут. Но по каким-то причинам он не смог приехать, и леди Астор предложила нам поучаствовать в предвыборном митинге в доках, где она собиралась выступить перед рыбаками. Она попросила и меня сказать им пару слов. Я честно предупредил, что нахожусь на стороне лейбористов и вовсе не собираюсь расхваливать политику ее партии.

– Это не имеет никакого значения, – сказала она, – им будет просто интересно посмотреть на вас, вот и все.