Сева Новгородцев - Интеграл похож на саксофон

Таможня не хотела спешить, она желала порыться в нашем багаже обстоятельно и неторопливо. Мы сидели в опустевшей гулкой квартире без мебели, вещей, книг, всего того, с чем жили — людьми без гражданства и паспортов. Рвались сотни невидимых нитей, связывавших нас с уже бывшей родиной. Мне надо было решить, что делать с саксофоном.

Мне всегда казалось, что можно быть пожилым врачом, пожилым учителем, водопроводчиком, но пожилым саксофонистом быть неприлично. Теперь эмиграция давала возможность избежать подобной участи, перелистнуть страницу, найти новую тропинку. На саксофон никаких надежд я не возлагал и даже не собирался афишировать свое музыкантское прошлое. Но прошлое это невозможно зачеркнуть.

С тех пор как я провел бессонную ночь на гастролях 1969 года в Минске, решая, менять мне свой старый инструмент с «Отто Линком» на новый, но без мундштука, с тех пор как я просидел во Владимире рядом с мастером Володей, тачавшем мне из яловой кожи для голенищ мягкий футляр для моего «Сельмера», я все эти годы почти не выпускал его из рук. Он висел у меня на плече либо лежал на коленях. Он был мне другом, кормильцем, душевной защитой. Я знал все его капризы, прятавшиеся в глубинах соединений, клапанов, пружинных иголочек.

Мысль о том, что он может принадлежать кому-то другому, была нестерпимой. Я понял, что обязан своему саксу большим куском жизни. Он должен ехать со мной, а там будь что будет. Саксофон пришлось везти в ленинградское отделение Министерства культуры, где эксперты дали ему оценку и выставили мне счет, полную продажную его стоимость. Этих последних 900 рублей у меня уже не было, пришлось снова занимать у родителей.

С мамой, отцом и сестрой я простился уже в который раз. Назавтра мы улетали.

Ранним холодным темным утром 18 ноября 1975 года мы прибыли в ленинградский аэропорт Пулково, в его международный отдел, поскольку путь наш лежал за границу. Провожать Галочку сбежались все ее бывшие сотрудницы и подруги, прекрасно знавшие, что с ней произошло в этом здании.

Из недр таможни выкатили все 14 чемоданов с опечатанными бирками. По розовым выездным визам нас пропустили в нейтральную полосу, где кончался Советский Союз. Сзади за барьером стояли друзья, родственники. Они пришли не только проводить. В последний момент таможня могла что-нибудь изъять из ручной клади, это можно было передать за барьер.

Я почему-то вспомнил гастроли в Волгограде, гигантский монумент Родины-матери из напряженного железобетона, ее карающий меч, рот, раскрытый в гневном крике.

Мы были уже не ее дети. Уехали на багажной ленте 14 чемоданов, таможня пропустила нас за свой заслон. Галя была в слезах. Ринат смотрел на все круглыми глазами и держал ее за руку.

С каждой минутой становилось легче дышать.

Стивидóр (стивадор) (англ. stevedore — грузчик) — должностное лицо, представитель портовой администрации на судне в период его нахождения в порту, который является исполнителем грузовых мероприятий на судне.

Амбушю́р (фр. embouchure, от bouche — «рот») — положение губ, языка и лицевых мышц музыканта при игре на духовых музыкальных инструментах: мундштучных или амбушюрных (медных), лабиальных (поперечных и некоторых продольных несвистковых флейтах) и язычковых.

«If I Had You» — третий сингл финалиста восьмого сезона шоу American Idol Адама Ламберта с его дебютного альбома For Your Entertainment. Авторами песни стали Макс Мартин, Карл Юхан Шустер (Shellback) и Саван Котеча. Сингл вышел 5 мая 2010 года.