Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

"Это был мучительный год, — рассказывает изобретатель. — Они хотели, чтобы я продал моё детище по максимально низкой цене. Но я знал подлинную цену "циклам" и не уступал. Переговоры носили жёсткий, тяжёлый характер. Те люди давили на меня, намекали, что могут и раздумать, изыскивали всё новые и новые "слабые места" в моей идее. Я опровергал их подозрения, игнорировал выпады. Но в какой-то момент и я психологически сорвался. Выразил чиновникам компании-покупательницы свою обиду. В их глазах я очевидно был похож в этот момент на мальчишку, который случайно забрался на боксёрский ринг и неожиданно для себя получил удар в нос. На моё возмущение они, хотя и иносказательно, но вполне ясно объяснили, что у того, кто оказывается на ринге, много шансов получить по морде. Такое уж это место. Тогда я стал в боксёрскую стойку и принялся отбиваться как умел. У меня не было ни опыта, ни знаний, как вести такое сражение. Но было упрямство. И уверенность в том, что я прав. Они не всегда понимали, почему я так упорен и почему не иду на компромисс".

А между тем всё было очень просто. Изобретатель вложил десять лет труда в дело, которое, как он хорошо знал, представляет огромную ценность. Было обидно поддаться давлению и получить за свой труд недостойную оплату. Конечно, Александр не исключал и провала переговоров, мало ли какой трюк пожелает выкинуть руководство международного класса компании. Не исключал он и провала своей компании, её банкротства. Но вместе с тем он был убеждён и в другом: что бы ни случилось, он начнёт своё дело сначала….

В эти роковые дни американские друзья не покинули его. Профессор Майрон Трайбус, чтобы помочь выплатить очередную зарплату сотрудникам "Экзерджи" — секретаршам, компьютерщикам, инженерам — предложил перезаложить свой дом. Воздержался временно от причитающегося ему гонорара и адвокат фирмы Алан Гордон. Безденежье тем временем подпёрло Калину под самое горло. Речь шла уже о долге в полтора миллиона долларов! Буквально один шаг отделял меня от полного банкротства, — признаётся доктор Калина. — Договор с "Дженерал Электрик" пришёл буквально за минуту до нашего краха".

Соглашение 4 февраля принесло доктору Калине и его партнёрам не только долгожданные деньги. Для мира промышленников сам факт этого договора означал, что Калина теперь совсем не тот, что несколько дней назад. Теперь его научно-изобретательскую репутацию подпирала мощь "Дженерал Электрик". Сегодня уже десятки фирм и компаний готовы начать переговоры с малышкой "Экзерджи".

…Наша беседа приближалась к концу. Через час доктора Калину ждали на деловом обеде где-то в центре Нью-Йорка. Но я попытался задать ему ещё несколько вопросов, так сказать, личного характера.

— Договор с "Дженерал Электрик" и вытекающие из него последствия переводят вас в иной, более высокий социальный слой. Как вы считаете изменится при этом образ вашей жизни? Ожидаете ли вы, что у вас теперь появятся новые друзья, новые занятия, иные вкусы, развлечения?

— Принципиальных перемен не ожидаю. Конечно, новых деловых контактов не избежать. Но я намерен нанять новых двух хороших бизнес-менеджеров, чтобы они приняли на себя заботы о бизнесе и сохранили мне время для творчества. У меня уже есть новые идеи, наклёвываются новые изобретения. В личной жизни я тоже не намерен что-либо менять коренным образом. На моё свободное время законно претендуют моя жена и сын. Они по-прежнему моя главная любовь в этом мире.

Есть у Александра круг близких друзей, русских и американцев. Он не намерен расставаться с ними, особенно с друзьями детства и юности. Бизнес, конечно, урвет какое-то время, но даже бизнесу Калина не намерен уступать часы, которые привык проводить за книгой. "Стивенсон и Шекспир по-английски — это такая радость!" Он всегда любил и по сей день любит вкусно поесть и знает толк в ресторанной и домашней кулинарии. Одно из любимых его занятий — готовить для друзей жареную утку по собственному рецепту. Политические и социальные симпатии члена Республиканской партии Калины скорее всего тоже не изменятся в ближайшие годы….

И вдруг я заметил, что этот шикарно одетый и со вкусом подстриженный господин устал. Очень устал. И, очевидно, не только от трёхчасового интервью, но и от всей той жестокой и упорной борьбы, которую вёл годами. "Еду с женой и друзьями в Париж, — устало выдохнул он. — Первый раз могу себе позволить такое. Хочу отключиться от дел на две недели. Но не знаю — удастся ли…. Мозг, его деловая часть, может начать работать независимо от моего желания, от присутствия свободы и наличия денег. Мы, изобретатели — народ неуправляемый…".