Сергей Никоненко - Далёкие милые были [litres с оптимизированной обложкой]

Мы долго принимали восторженные отзывы и похвалы, а когда мастера и педагоги ушли, достали припрятанную водку и «смыли» с себя все эмоции, которых требовал от нас спектакль. Став самими собой, мы шумной ватагой отправились в мастерскую к какому-то скульптору, в какой-то подвал – нас вёл туда киновед Карасёв. Там нас угостили чачей и хашламой. Как после пришёл домой, не помню. Проснувшись утром, увидел на раскладушке Шукшина, а на диване Каневского [58] Виталий Евгеньевич Каневский – режиссёр, сценарист, продюсер. . Родителей и брата не было – уехали на дачу.

Через два дня звонок с «Мосфильма», пригласили приехать на переговоры с режиссёром Азаровым по фильму «Это случилось в милиции». Вилен Абрамович сказал, что видел наш спектакль и в совершенном восторге и от пьесы Брехта, и от исполнителей. Добавил, что ему понравилась моя работа в фильме Герасимова «Люди и звери». Азаров предложил мне прочитать сценарий, обратив внимание на роль Фёдора Кравченко. Я неспешно изучил сценарий. Роль Феди небольшая, но с серьёзной драматической нагрузкой. Потом меня отвели в костюмерную, где сняли мерки, сфотографировали, и тут же Вилен Абрамович обрадовал меня, сказав, что я утверждён на роль. Подписали договор.

Муж нашей соседки Валентины Набатовой Женя Боков, работавший на заводе имени Лихачёва, познакомил меня с другом детства. Вместе они когда-то играли в детской футбольной команде спортобщества «Торпедо». Женя в футболе дорос до бокового судьи – того, что бегает по кромке поля с флагом (наверное, фамилия Боков и определила такую судьбу). А вот друг его стал легендой советского футбола. Звали его Эдик, фамилия – Стрельцов. Стремительный, мощный и в то же время очень тихий, с детской улыбкой. В компании, за столом с друзьями – скромный, а на поле – ураган, необузданная стихия. Когда его, нападающего, защитники команды противника пытались сбить с ног, то при столкновении со Стрельцовым они отскакивали как горох от стены. А сколько в его футбольной игре было хитроумных, артистичных приёмов в сочетании с виртуозным блефом!

Всё лето и осень мы с Женькой Боковым ходили на стадион, который теперь носит имя Эдуарда Стрельцова. В 1960-е футбольное поле было лысое – ни былинки, ни травинки. Особенно грустно было взирать на него в дождливую погоду – игроки, разбрызгивая лужи, гоняли мокрый мяч. Эдуард иногда останавливался в центре поля (делал это, чтобы вычислить игру), и если он медлил, с трибун кричали:

– Эдик, замёрзнешь!

Стрельцов поворачивался в направлении кричавшего болельщика и широко улыбался.

1963 год стал для меня легендарным, если судить по количеству легендарных людей, которых я тогда встретил. Но я пока ещё не знал, что самая яркая звезда – та, что иногда ночует у меня домаи с которой мы иногда выпиваем, а потом похмеляемся. Я о Шукшине. В то время я не подозревал о масштабе этой творческой личности.

На съёмках «Это случилось в милиции» встретил Зою Алексеевну Фёдорову. Обнялись, как родные.

– Серёжк, ты есть не хочешь? – тотчас спросила она, как бывало в Новой Каховке и Ялте.

В картине снимались легенды кинематографа – Всеволод Санаев, Марк Бернес, Лидия Смирнова (но с ней у меня сцен не было). Познакомился я там и с Невинным, и Белявским – молодые, но уже опытные актёры, особенно Слава.

Закончили восьмой семестр. Сдали сессию. Последний экзамен был по историческому материализму. А после него Вейцман, наш преподаватель, позвал Буяновского, Губенко и меня к себе в гости. Жил Вейцман в пяти минутах ходьбы от меня – напротив существовавшего когда-то восточного вестибюля станции «Смоленская», на втором этаже двухэтажного дома. В гостях мы встретили Ларису Шепитько и Элема Климова. Недавно Лариса показывала во ВГИКе свой первый полнометражный фильм «Зной», и разговор за столом шёл о её удивительной работе и ещё об одной вгиковской удаче – о нашем спектакле «Карьера Артуро Уи».

Июль 1963-го, звонит Татарский и зовёт навестить его маму Нину Юрьевну. Обещает, что угощать будут гусем с яблоками. Однако не меня, не сына Витьку привечала Нина Юрьевна таким блюдом – в гости ждали великую пианистку Марию Вениаминовну Юдину. Нас же с Витьком попросили сопровождать её – привезти и отвезти. Круг знакомств Нины Юрьевны был поразителен – от Юдиной до Сарьяна. Выдающийся художник даже написал портрет этой умной и невероятно красивой женщины. Сама же Нина Юрьевна, насколько я тогда мог судить, была видным учёным в области кристаллов.