Армен Гаспарян - Личное дело. Правда о самых известных деятелях истории России XX века

В книге «Россия в огне Гражданской войны» я написал целую главу про адмирала Колчака. Позволю себе процитировать из нее один небольшой фрагмент: «Профессиональный военный, искренний патриот своей Родины умудрился построить такой режим, что против него восстали почти все. И это при том, что модель государства и у белых, и у красных включала в себя одинаковую доминанту — цель превалирует над человеческой жизнью, несмотря на многочисленные политические заявления. Но даже на этом фоне Колчак выделился. Он потом на допросах будет отказываться от всего, что связано с Белым террором. В первый раз услышит, что контрразведка в Омске пытала одного из пленных большевиков на дыбе. Он скажет, что никогда не слышал про расстрелы заложников. Но допускал, что иногда, конечно, перегибы случались. Например, что в одной деревне крестьянам отрезали уши и носы. Время неспокойное, этикет смешон, на войне всякое случается…

Остановимся на этих словах. Вдумаемся в них. Большевики строили новое общество, устраивая террор против инакомыслия, расстреливая по классовому признаку. Это отвратительно. Но как тогда нужно относиться к тому, что их противники действовали точно так же, ничуть не уступая в жестокости, а в некоторых случаях и превосходя красных? О какой нравственности можно говорить после подобных сцен? «Деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевизму пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55-летнего возраста, после чего пустить «петуха». Это свидетельствует не какой-то чудом выживший большевик-подпольщик, а командир драгунского эскадрона из корпуса Каппеля штаб-ротмистр Фролов. Самый что ни на есть белый офицер. Эталон христианской морали, как считают некоторые современные публицисты. И таких Фроловых при власти Колчака были сотни. Стоит ли удивляться, что крестьянство, которому не грозило возвращение помещиков (на просторах Сибири их попросту не было), решительно поддержало красных?»

Мы с вами об этом тоже будем забывать? В угоду, так сказать, политическому вектору? Не было этого? Было. Еще раз повторю: давайте помнить о том, что совершали одни и что совершали другие. Без идеологии просто спокойно рассмотрим Гражданскую войну как таковую. Не на мотив лубочных советских кинофильмов вроде «Макара-следопыта» или «Нас водила молодость», а как тотальную обоюдную ненависть друг к другу. И сделаем для себя какие-то выводы из того, что произошло сто лет назад. Тогда погибли миллионы людей, а у нас многие до сих пор не могут угомониться. Они до сих пор живут мыслью, что Гражданская война — это было благо для страны. У них спор идет о том, что именно считать боевыми действиями эпохи Гражданской войны. Да даже исходя из ленинского определения — начиная с мятежа чехословацкого корпуса, что от этого принципиально поменяется? Что, не было этого штаб-ротмистра Фролова из корпуса Каппеля? Он был. Что, вовсю не работали чрезвычайки? Работали. Вот об этом и надо говорить в первую очередь. Это и будет настоящей памятью о жертвах и событиях Гражданской войны в России.

И последнее — о призывах снести памятник Колчаку в Иркутске. Напомню, что у нас есть соседнее государство, где в 2014 году начали сносить памятники и до сих пор никак не могут угомониться. Скинули с пьедесталов все монументы Ленину, теперь у них следующий объект ненависти — памятники и мемориальные доски маршалу Победы Георгию Жукову. С призывами снести памятник Колчаку чем тогда наши комиссары в пыльных шлемах отличаются от ликующего бандеровского хамья на Украине? Получается, что и в том, и в другом случае идеология до боли похожая — снести все, что не укладывается в картину мира этих удивительных людей. После этого кто-то еще возмущается тем, что отдельно взятый Гаспарян (а мне в Твиттере по этому поводу написали десятки человек) не хочет бороться с памятником адмиралу Колчаку. Безусловно, не хочу. Я, в отличие от наших доморощенных борцов с монументами, прекрасно вижу, что происходит на Украине.

Вокруг фигуры Нестора Ивановича Махно — яркого представителя «Второй русской смуты», как многие называют те события, — сложилась очень своеобразная мифология, уже современная, потому что после фильма «Девять жизней Нестора Махно» появилось изрядное число людей, которые считают, что его киношный образ — это то, каким Махно и был в реальной жизни. Однако в кино показали, мягко говоря, не совсем подлинную биографию Махно.