Жан-Жак Фельштейн - В оркестре Аушвица

Француженку Виолетту депортировали из Бельгии, и, по недосмотру бюрократического случая, ее имя и фамилия долго оставались высеченными на обелиске, установленном в память о павших бельгийцах, угнанных из этого города. Удовольствия ей это не доставляло.

31 июля 1943 года в путь отправился поезд под номером 21, который к полудню добрался до конечного пункта под названием Аушвиц. Узников везли в опломбированных вагонах, жара стояла невыносимая, воняло внутри просто ужасно. Единственное «санитарное» ведро очень быстро переполнилось. Организм Виолетты сразу начал привыкать к нечеловеческим условиям существования, она сохранила остатки чувства собственного достоинства и редко «присаживалась» над мерзкой кучей нечистот.

По прибытии немцы прямо на платформе отделили от общей массы тех, кого собирались убить сразу. По словам Виолетты, «бойскаутский» инстинкт не дал ей залезть в кузов грузовика: она решила уступить место тем, кто был старше или слабее. Первым туда поднялся ее отец, следом за ним — мать. Операция сортировки на «пригодных» и «непригодных» к жизни сопровождалась криками, собачьим лаем, резкими противоречивыми командами, однако ни один эсэсовец и не думал возражать, если кто-то добровольно изъявлял желание ехать с остальными.

Виолетта вошла в лагерные ворота с другими женщинами и преодолела тысячу триста метров по Lagerstrasse [21] Lagerstrasse — лагерная линейка, плац (нем.). . Они остановились у «Сауны» лагеря В , где всех зарегистрировали, обрили наголо, «продезинфицировали» и отправили в душ. Потом группа проследовала к лагерю А , на «татуаж», потом женщинам выдали жалкую одежду — брюки, рубаху и платье с широкой красной полосой на спине, ботинки (примерно по размеру) и миску.

Виолетта не понимала, зачем понадобился грузовик, чтобы преодолеть такое короткое расстояние, она никогда не замечала, чтобы эсэсовцы обеспокоились о евреях, и подобная забота испугала ее. Она окликала каждую проходящую мимо узницу. «Что стало с людьми, которые были с нами? Куда повезли мою маму на том грузовике?»

Все отвечали одинаково: «В другой лагерь, там для пожилых работа будет полегче…»

После того как Виолетте накололи на руке номер, она подошла к Aufseherin — эсэсовской надзирательнице, чтобы на «школьном» английском задать ей тот же вопрос. Та, скорее для того, чтобы не допустить паники — немецкий порядок , — чем из человечности, подтвердила: да, они теперь в другом лагере, для людей в возрасте, там гораздо больше удобств. В возрасте? Но ее отцу сорок три года, а матери сорок… Ответ не успокоил Виолетту. Пережитое за последний месяц, условия транспортировки, сам вид Аушвица не давали поверить, что нацисты могут что-то сделать не то чтобы «правильно», но хотя бы чуть менее бесчеловечно.

Виолетта продолжила задавать сакраментальный вопрос, слыша в ответ все те же слова: «Они в другом лагере…» Она решила изменить тактику и спросила женщину, клеймившую их для «новой жизни»: «Одна моя подружка залезла в грузовик, когда мы приехали, не знаешь, что с ней?»

Ей указали на жирный серый дым, поднимавшийся из трубы справа от плаца , где-то на задах лагеря.

«Может, вон там…»

Виолетте в деталях описали процедуру убийства: фальшраздевалка, газовая камера, крематорий. Жестокость повествования соответствовала жестокости процедуры. Непонимание сменилось чудовищной подавленностью, Виолетта осознает, что перечеркнутое слово «Еврейка» в удостоверении личности матери, аресты, тюрьма, пережитые унижения получили логическое завершение.

То, что казалось тьмой бессмысленных страданий, привело к этому . Бессмысленная последовательность обрела связность и поражала своей логичностью: депортированных никто и не собирался заставлять работать, как думали люди, пытаясь успокоиться. Они здесь, чтобы умереть . Потрясенная Виолетта пожалела, что не залезла вместе с матерью в кузов грузовика и не умерла, чтобы не видеть убийств и заглушить живущую в душе муку.

Все вновь прибывшие из Малина попадают в карантин. На шесть недель. В блок 9 лагеря А .

Главная в блоке — капо , словачка Сусанна, все зовут ее Жужа. После освобождения эту свирепую пособницу нацистов признали виновной в убийстве ста заключенных. Англичане казнили ее одновременно с начальником лагеря Крамером [22] Йозеф Крамер (1906–1945) — комендант нацистского концентрационного лагеря Берген-Бельзен. Прозванный узниками лагеря «Бельзенским зверем», он был лично ответственен за смерть тысяч людей. После освобождения лагеря и окончания Второй мировой войны был обвинен в военных преступлениях и повешен в тюрьме города Хамельн. , эсэсовкой Ирмой Грезе [23] Ирма Ида Ильза Грезе (1923–1945) — нацистская военная преступница, надзирательница нацистских лагерей смерти Равенсбрюк, Аушвиц и Берген-Бельзен. Ирма Грезе предстала перед судом на «Бельзенском процессе» и была приговорена к повешению. Приговор приведен в исполнение в тюрьме города Хамельн палачом Альбертом Пирпойнтом 13 декабря 1945 года. и другими палачами. Пустив в ход интриги, доказав нацистам, что она способна принудить узниц к «беспрекословному подчинению», эта женщина стала Lagerälteste , главным капо Бельзена. Узнав, что Виолетта говорит по-венгерски и жила в Гавре, она поинтересовалась, не знакома ли девушка с некоей мадам Симон, ее кузиной, которая… оказалась лучшей подругой матери Виолетты.