Людмила Черная - Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего

Особенно смешно звучит история о якобы добровольном присоединении Австрии к рейху Гитлера, если вспомнить, что за год до того нацистские диверсанты убили австрийского канцлера Дольфуса и попытались устроить в соседней стране переворот. Тогда путч удалось предотвратить.

Эту француженку и ее мужа я знала. Они приезжали в 1960-е в Москву с визитами.

Считается, что Гаусгофер сформулировал и популярный лозунг нацистов «народ без пространства» («Volk ohne Raum») — мол, бедных немцев обделили территориями.

Свидетельствую: за 100 лет ни один из тогдашних министров (наркомов) иностранных дел в России не имел специальных лиц, которые вещали от его имени. Считалось, видимо, что у министра (наркома) есть для этого достаточно замов. И сам Молотов, второе лицо в государстве Сталина, будучи министром иностранных дел, обходился без «Захаровой».

С 1938 по 1956 год «Краткий курс» издавался 301 раз в количестве 42 816 000 экземпляров на шестидесяти семи языках мира.

В середине 1960-х и в 1970-е многих спасал журнал «Иностранная литература», который получал валюту (иностранные денежки) и выписывал из зарубежья не только книги для переводов, но и многие журналы. Авторам «Иностранной литературы» разрешалось читать эти журналы — чем я, конечно, пользовалась.

Наталья Манн скончалась трагически: на старости лет сгорела от непотушенной папиросы у себя в постели. Как ни странно, это была для того времени довольно обычная смерть. Так же умерла моя знакомая еще по ТАСС Соня Якубовская и совсем молодая, выдающаяся австрийская писательница Ингеборг Бахман.

Нашелся добросовестный молодой человек, который сравнил с текстом Бёлля мой перевод и перевод Р. Райт, после чего он и целая группа его единомышленников добились, чтобы переиздали мой перевод. К моему глубокому сожалению, я не узнала ни фамилию этого человека, ни фамилии его товарищей. После истории с последним романом Бёлля «Групповой портрет с дамой» я вообще не хотела ничего слышать ни о переводах, ни о Бёлле…

Если в переводах XIX века еще встречались такие строки: «непереводимая игра слов», то в переводах, сделанных при советской власти, их не стало. Переводчики заменяли одни слова на другие, и «игра слов» у них получалась.

Такие рапортички о встречах с иностранцами при Сталине были совершенно обязательны, но при других генсеках, видимо, практиковались уже не всегда. Естественно, дело не касалось так называемых режимных, засекреченных, территорий. Туда иностранцев вообще не пускали.

Теперь, как никогда, это понятно. Ведь и так называемые навальнисты хотят во что бы то ни стало не преступать рамок законности, какой бы дурацкой эта законность ни была.

С иностранными гражданами советские люди не имели права общаться. Мой муж Д. Е. имел на это разрешение, так как был засекречен. Но и он все равно каждый раз вынужден был свое общение согласовывать.

В доказательство травли инакомыслящих в Советском Союзе Орлова-Копелева демонстрировала булыжник, который гэбэшники будто бы вбросили ей и ее мужу Копелеву в окно их квартиры на первом этаже! И им, видимо, верили наши диссидентствующие писатели. Мне было смешно: не могу себе представить, что тогдашние чекисты бегали под окнами отбившихся от рук литераторов и вбрасывали им камни. По-моему, просто Орлова-Копелева хотела, чтобы им дали квартиру не на 1-м этаже, а повыше. Первый этаж был не только не престижным, но и неудобным — так что супругов Копелевых можно понять.

Няня не пропала — нашла себе хозяев в Иванове: супружескую пару актеров. Я за нее поручилась. Супружеская пара мне поверила, и няню удалось прописать. Спустя несколько лет все трое, приехав в Москву, поблагодарили меня за рекомендацию. Очень это было трогательно.

Улицкая, видимо, не знала, что немец по фамилии Осецкий — один из самых известных людей в дофашистской Германии, лауреат Нобелевской премии мира. Он первый стал жертвой Гитлера, был заключен в концлагерь, хотя за его освобождение билась вся левая общественность на Западе.

Эта статья Д. Заславского перепечатана в брошюре В. Жука. Я ее прочла и восхитилась журналистскому мастерству «Давидоса».